– Иоганн-Себастьян Шульц – рассадник контрабанды, коррупции и скрытого мятежа в Асседо, – поддержал отца Йерве. – А нет на свете мятежей опаснее скрытых.
– Неужели, – сказал Фриденсрайх, вскинув брови.
– Клянусь Богом, чует мое сердце – он разбогател на работорговле, – повысил голос дюк. – Tолько доказать сей факт мне никак не удается.
– Работорговля?! – с ужасом вопросила Зита, и невольнo бросила отчаянный взгляд на Фриденсрайха, который был замечен, но не понят.
– Басни из чердака! – воскликнула Джоконда с возмущением. – Какие только сплетни не пустят о человеке из зависти к золотым монетам. Я прекрасно знакома с герром Шульцем. Мы не раз охотились вместе в его лесах, на пикниках лежали на одеялах из пике, глядя на облака и попивая райский напиток из бобов какао. Этот почтенный старец милостиво одолжил мне денег, которых я лишилась, выкупив Зиту.
– Зиту? Кто такая Зита? – спросил дюк.
– Это я, – подала голос носительница имени. – Зита Батадам.
– Очень приятно. Дюк Кейзегал VIII из рода Уршеоло, сеньор Асседо и окрестностей, временно к вашим услугам. Простите мне, что я вас силой потащил в повозку. Но иногда с женщинами невозможно иначе обращаться.
– Мир вам, сударь, – Зита склонила голову в запоздалом поклоне, – хоть вы и хам.
Джоконда метнула на подругу яростный взгляд изумрудных глаз.
– Герр Шульц был добр ко мне и проявил бескорыстность. Он нашел продававшийся за бесценок домик в Ольвии, через знакомых своих знакомых, обанкротившихся на экспорте белуг. Дом, которого я тоже сегодня лишилась.
Глаза мадам де Шатоди увлажнились.
– Вот и езжайте к Шульцу и живите у него, мадам, пока он не купит вам новый дом, – отрезал дюк.
На смуглом лице Зиты опять проступил ужас.
– Кейзегал! – возмутился Фриденсрайх. – Что ты несешь? Эта наивная женщина находится под твоей эгидой. Ты не посмеешь отдать ее в лапы разбойника, которого она ошибочно принимает за благодетеля.
– Не посмею, – согласился дюк. – К превеликому сожалению.
– За что вы так грубы со мной, сир? – обиженно спросила Джоконда.
– Сам не знаю, – ответил дюк. – Вероятно, потому, что вы вот уже год, как посягаете на мою руку. Вы интересная женщина, и я с радостью лягу с вами в постель, удалюсь на сеновал, или возьму под этим дубом, но давайте говорить открыто и избегать бессмысленных манипуляций, которые осточертели мне больше мозолей на седалище.