«Остров Миконос в Средиземном море, который находится недалеко от Валлетты Республики Мальта, мы уже посещали», ― объяснял капитан команде, улучив минутку, когда они расположились принять пищу, отойдя от острова на приличное расстояние. Море было спокойным, ветер ― слабым, паруса от бездействия повисли на реях, сбавив ход яхты; погода позволила членам команды поблаженствовать в эти вечерние часы. Искупавшись в море и слегка перекусив, они расположились на верхней палубе, дрейфуя по ходу движения. Капитан продолжил объяснять членам команды дальнейший их маршрут: «Послушайте меня, друзья мои, вдруг кто-то подзабыл наш курс. Наш путь теперь лежат в юго-западном направлении по Средиземному морю. Мы пройдём мимо Туниса стороной, а в следующем порту – Алжире, расположенном на западном берегу Алжирской бухты и являющимся крупнейшим портом после Порт-Саида, – сделаем продолжительную остановку. Там у нас запланирована стоянка судна в местной марине».
Помолчав, как бы вспоминая расположение портов Средиземноморья, он продолжил: «Буду краток. Порт Алжир ― следующий наш ориентир прибытия. Далее мы будем следовать до порта Танжер, который располагается на побережье Средиземного моря и Атлантического океана. Это крупный портовый город на севере Марокко, у самого побережья Гибралтарского пролива. О Гибралтарском проливе мы уже говорили – это цель нашего первого этапа морского пути».
Он закончил свою речь словами: «Гибралтарский пролив, куда мы стремимся, выведет нас в Атлантический океан. Длина этого пролива составляет 40–45 миль, ширина – от 9 до 30 миль, а глубина в фарватере примерно 0,3 мили; если что-то непонятно, спрашивайте», – завершил он свой краткий, но предельно развернутый доклад.
День клонился к закату. Ветер к вечеру начал крепчать, яхта шла уверенным ходом, прямо по курсу, без галсов. Иван Алексеевич, посланный капитаном Олегом Николаевичем в каюту отдыхать, к заходу дня поднялся на палубу. Ноги, содранные о камни на острове, ещё болели, но двигаться было можно. Он уселся в шезлонге на верхней палубе и, любуясь заходящим солнцем, как всегда завораживающе опускавшим своё багрово-красное тело в море, словно ныряльщик на камне, готовый ежесекундно прыгнуть с возвышенности в набежавшую волну.
Вокруг царила тишина, только изредка прерываемая тихим шёпотом волн, омывающих борта яхты, словно нежный голос матери, манящий домой. Солнце медленно скатывалось за горизонт, окрашивая небо в пурпурные и золотистые оттенки. Казалось, будто художник, не желая покидать своё полотно, продолжал творить, чтобы принести мир в сердца тех, кто остался на земле. Иван Алексеевич, уставший от повседневной суеты и забот, закрыл глаза, позволяя ветру обдувать своё измождённое тело. Ветер игриво трепал волосы, и с каждым порывом унося прочь плохое настроение и бесконечные хлопоты. Он вновь ощутил себя сильным и свободным, как чайка, парящая над морем, выбирая свой путь без оглядки на преграды.