– А можно я все равно буду на нем рисовать?
– Конечно, можно, миленькая, – склонился над Яэли как всегда довольный собой Дан, на присутствие которого я раньше не обратил внимания.
– Нет! Нельзя! – Декла, едва удерживаясь от того, чтобы не разорвать в клочья смеющегося Дана, успела поймать руку Яэли прежде, чем та сняла колпачок с фломастера. – Разве можно рисовать на людях?
– А дядя Дан мне разрешил! – запротестовала Яэли.
– Дядя Дан идиот.
– Сколько раз надо говорить об этом, Декла? – Амихай снял очки. – Следи за языком!
– Мать вашу перемать! – В дверях появился отец, держащий в руке мобильник.
– Ицик! – Амихай с трудом удерживался, чтобы не задушить его ожерельем из цветов. – Язык…
– И это называется – час бесплатно? Посмо-три! – кричал отец, глядя на Амихая в упор и при этом совершенно не видя его – способность, которую он развил в совершенстве. – Это просто пиратский корабль, а не круизный лайнер!
– Папа! – застонала от отчаяния Декла. – Ты можешь взять Яэли, чтобы она порисовала у вас в каюте?
– Нет, ты только посмотри сюда! – не унимался отец, тыча ей в лицо старыми часами «Касио», которые Дан получил в подарок на бар-мицву.
Когда семь лет спустя Дан решил заменить их новыми, отец, который никогда ничего не выбрасывал, заявил, что они в полном порядке и теперь он будет их носить. Спустя еще десять лет три из четырех кнопочек отвалились, на них приходилось нажимать булавкой, но отец продолжал настаивать на своем.
– Две минуты сорок секунд разницы! – продолжал отец, сверяя показания телефона с исцарапанным экраном часов, на котором с трудом можно было что-либо разобрать.
– Выключай интернет, Ицик! – послышался голос мамы, продемонстрировавшей всем способность врываться куда угодно даже через незапертые двери. – Я связалась со страховой компанией. Жаль, что мы положились на этот корабль. Надо было напрямую соединить их с нашим банком.
И, мельком взглянув на меня, она произнесла:
– Ну что за недотепа такой? Ты что, не мог смотреть под ноги?
– Я пыталась остановить его, мамочка, – откликнулась Декла, всякий раз в присутствии матери превращаясь в копию своей дочери.
– Нет, вы только посмотрите на это! – Мама трясла передо мной бумажкой, похожей на счет. – Триста девяносто евро за осмотр врача. Да они и шекеля от меня не дождутся! И я еще должна заниматься всем этим посреди отпуска! Даже когда у твоей бабушки был рак и мы были вынуждены прибегнуть к услугам частного врача, мы и то заплатили меньше.