Говорит ему:
– В деревне, кроме вас, просто некому быть старостой.
– Мне оно осточертело, – ответил Ли Саньжэнь. – И так всю жизнь отпахал.
Отец говорит:
– Вам еще и пятидесяти нет, возраст самый подходящий.
– Если я вернусь к делам, – ответил Ли Саньжэнь, – тебя, Дин Хой, назначу своим помощником.
Отец говорит:
– Я так и сказал начальнику уезда и заведующему Гао, сказал, что, если вас не вернут в старосты, бей меня смертным боем, а я никакого поста не приму.
– Сколько там набралось? – спросил Ли Саньжэнь.
– Не волнуйтесь, чуть-чуть осталось, – ответил дядя.
И они наполнили пакет до краев.
Пакет надулся, как залитая водой резиновая грелка, тронешь его пальцем – трясется. И по бескрайнему пыльному полю разлился густой сладковатый запах крови. Отец вытащил иглу, снял с ветки пакет и вручил Ли Саньжэню сто юаней.
– Сколько сдачи? – спросил Ли Саньжэнь, принимая деньги.
– Кровь подешевела, – ответил отец. – Теперь за один пакет даем восемьдесят юаней.
– Значит, двадцать, – сказал Ли Саньжэнь.
Отец схватил его за руку:
– Почтенный староста, дядюшка Саньжэнь, ваша сдача для меня все равно что пощечина, я бы даже пятьдесят юаней у вас не принял, не то что десять или двадцать.
И смущенно взял деньги. Они с дядей уже собрались идти, но Ли Саньжэнь вдруг весь побледнел, пот бежал по его лицу, будто капли дождя по воску. Он поднялся на ноги, сделал три шага, качнулся и сел на корточки, опираясь на мотыгу.
Кричит:
– Дин Хой! Голова страшно кружится, перед глазами все плывет!
– Я же говорил обождать, а вы ни в какую! Давайте за ноги вас подвесим, кровь к голове пустим?
– Вешай, – согласился Ли Саньжэнь.
Лег на краю поля, а отец с дядей взяли его за ноги и подняли вниз головой, пустили кровь от тела к мозгам. И чтобы как следует напитать голову Ли Саньжэня кровью, отец с дядей аккуратно потрясли его за ноги, как трясут постиранные штаны, сливая воду от штанин к поясу.
Потрясли, отпустили Ли Саньжэня, спрашивают:
– Лучше?
Тот кое-как поднялся на ноги, сделал два шага и улыбнулся отцу:
– Гораздо лучше! Я уже столько всего пережил, ничего мне не будет!
Отец с дядей уселись на велосипеды и покатили дальше.
А Ли Саньжэнь, опираясь на мотыгу, пошел перекапывать свое поле. Его так качало, что отец с дядей думали, он вот-вот свалится на землю, но он не свалился, вышел на середину поля, обернулся и прокричал: