Потом Коробов вспомнил, как трепетно Иван относится к Вере и сыну – Лёше. Это вызывало у Коробова уважение.
– Ничего, – Коробов улыбнулся, – горелое с утки ножом соскоблим и поужинаем, когда вернемся. Мед сверху подгорел, а внутри самый сок!
– Если вернемся.
– Не переживай ты. Там нормальные мужики. С поселка есть. Я, правда, их не знаю – пацаны совсем. Младше тебя, представляешь? Школьники почти.
– Ага, уголовники в основном. Кто мать топором зарубил, кто только собирался. Кто-то нос плоскогубцами соседу за пенсию оторвал. Некоторые всего лишь за выбитый в драке глаз сидели.
– Не все там уголовники, – возразил Коробов, а потом добавил: – Зато насильников нет.
Иван молча посмотрел на тестя и вздохнул.
– Вот как, – принялся рассуждать Коробов. – Наше поколение пронесло… хотя тоже, знаешь, перестройка эта. Не то что война, но тоже дерьмо еще то. А вам вот досталось. И непонятно, когда кончится, да? Ну а что? Должен кто-то родину… – он запнулся, – родиной заниматься.
Коробов посмотрел на спрятанные под капюшоном космы зятя, на его красноватое лицо, поросшее щетиной, и захотел подбодрить: «Не трусь!» Ему вспомнилось, как дрожали у Ивана губы, когда Вера привела его знакомиться, как он ничего не ел за столом, кроме прозрачного, безвкусного винограда.
Коробов основательно готовился к замужеству дочери: откладывал на книжку, приводил в порядок дом. Мало ли кого выберет Вера. Может, сына начальника полиции, например. Нужно соответствовать. В первую очередь следует показать, что, может, и не богато, но честно родители невесты прожили. Куда руки дотягивались – там порядок и наводили.
И получилось. Плитка во дворе недешевая, уложена как надо. Своими руками возведенные сарайчики: для птицы, для свиней и лаборатория для самогоноварения. А еще Коробов вырыл с другом Толиком новый погреб, а то старый начал протекать и плесневеть по осени.
Тот дом достался Коробову от родителей. После смерти матери он занялся благоустройством участка: поставил забор, выкорчевал сухие деревья и разбил яблоневый сад. Взяв кредит, заменил рассохшиеся окна на пластиковые. Жена сама, вечерами после работы клеила обои с зелеными лилиями, а потом они долго выбирали мебель. Преобразилось жилище и подарило тем самым новые надежды стареющим людям.
Вера влюбилась в Ивана – молчаливого, задумчивого, но очень красивого юношу без образования и перспектив. Разубеждать Коробовы дочь не стали. Насилие в семье не приветствовалось. Особенно это стало неуместным в тот вечер, когда Вера пошла на свидание с Иваном, но вернулась через пятнадцать минут. Сказала: «Родители Ивана погибли».