Они попали в ДТП. Ехали в город за покупками, вильнули на встречку и влетели под несущийся навстречу КамАЗ, который вез в поселок товары широкого потребления.
Коробов запомнил черное лицо зятя и то, как он гуттаперчиво кивал, ничего не произнося, когда с ним советовались о всяких похоронных тонкостях.
Коробов впервые подумал, что зять – тогда уж действительно сопляк – мужественно пережил свое горе. Устроился на местную стройку подсобником. Упахивался там до седьмого пота, трудился за двоих. Приходя домой, долго, как девушка, намывался в душе и мгновенно засыпал. Его «стахановские» подвиги оказались ненапрасными. Прораб – старый армянин сказал: «Никогда я так много подсобникам не платил».
Родительский дом Ивана продали беженцам, а деньги положили на накопительный счет под 2 % годовых, естественно, в юанях. Коробов отказался их взять, хотя Иван предлагал. Молодая семья. Пригодятся.
Даже тогда вырученные за дом деньги казались смешными, а теперь на них можно разве что гараж купить в городе или пропить за неделю.
Коробов заговорил так, точно окунулся в ледяную воду:
– Вань, мужичок подошел на рынке ко мне сегодня. Аккуратно заговорил, втихаря. Не из наших. А потом ксиву раскинул и говорит: «Пиздуй за мной до вон того „ауди“». Ментом оказался. «Бунинцам, – спрашивает, – продавал самогон в прошлом месяце?» Я говорю: «Не знаю. Не разбираю их». – «Так, – говорит. – Не сознаешься. Ну-ну». Потом спросил, продаю ли я фёдорам. «Не различаю я их», – говорю. «А что их, – говорит, – различать? Фёдоры – оборванцы и мракобесы, уголовники и ветераны Последней войны. Бороды носят и девок портят во всяком месте, где дислоцируются. Их олигархи финансируют, которые крепостное право хотят вернуть и на религиозной теме повернутые. А бунинцы лысые, как один. Экипируются в западную форму. Имущество все забирают, но за плату, чтобы претензий не было. У них иностранцев много и молодые все». – «Я, – говорю, – в такие тонкости не вникаю. Они же в одинаковой форме все. Я вижу – клиент. Продаю, сколько просит. Сахар на самогон не ворую. Покупаю по-честному».
Далеко, где-то у самой границы рванула ракета. «Нива» качнулась, будто от страха. Иван вынул из кармана телефон и сунул его подальше – под байковую рубаху на заднем сиденье. Одобрительно кивнув, Коробов продолжал рассказывать.