Как бы я не хотел стать нормальным, в общем понимании, человеком, но вот так сразу, просто прогулявшись по улицам города впервые за последние несколько месяцев, я никак не смог бы набрать свою "подходящую массу", а потому больше, чем нужно, выделялся совсем обычными для меня вещами: заинтересованно разглядывал лица людей, пытаясь запомнить выражение какого-нибудь банковского работника; разглядывал ноги, чтобы в точности скопировать походку развязного рыбака; слушал разговоры, рассматривал до мелочей одежду и аксессуары, заглядывался на кампании людей, что сидели в тени широких зонтов под очередным баром, и на то, как они общаются между собой. Я был ростком, что вечно валяется в затхлом сухом подвале, а когда попадает на улицу или внутрь дома, то несомненно встречает ливень.
Чуть ускорив шаг, я вновь оказался на просторах родной улицы, рядом с "Штопором" и школой, недалеко от готического собора святого Кристофа и небольшого магазинчика, который торговал всем, чем угодно: цветами, едой, хозяйственными товарами, наборами для выживания и даже какой-никакой техникой. Проскочив рядом с широким окном "Штопора" и куда приветливее махнув рукой всё бегавшей от стола к столу Дженни, я прошёл по узкому проходу между двумя высотками и очутился совсем близко к своему дому. На часах около двенадцати, мать, должно быть, уже уехала на работу.
В полном одиночестве я приготовил себе лёгкий обед и попытался оторваться от всего, что связывало бы меня со снами, но увы, я больной человек, а потому от моих желаний зависит крайне малый спектр действий. Удобно примостившись на кухонном стуле с высокой мягкой спинкой я и не заметил, как уже съезжаю в полудрёме всё ближе и ближе к полу. Щелчок – и из моей жизни выпадает полчаса, пока меня не будит яркое солнце, бьющее прямо в глаза.
Здесь стоит отметить те особенные состояния, которые свойственны многим нарколептикам. Они случаются непосредственно перед самим сном и спустя какое-то время после пробуждения и никаким другим словом, кроме как "галлюцинации", их вряд ли можно описать. Красочные пейзажи, почти как во снах, проецируются на реальных вещах, вроде прохожих людей или элементах интерьера. Так рождаются люди с метровыми крыльями за спиной; цветочные горшки с коронами из необычайно яркого самоцвета; шкафы, что смыкают зубастые дверцы. И девушка, что тычет в тебя стволом револьвера.