Вместе со страхом пришло и любопытство. Мы всегда боимся непознанного, но как только нам приоткрывают секрет этой тайны, то необъяснимую тягу невозможно удержать. Я стал своего рода экспериментатором собственных снов. Насколько далеко они могут уйти под действием различных факторов? Хоть даже обычная трава щекотала мои нервы, я засматривался любовными мелодрамами и видел себя в объятиях героини фильма. Уж она-то точно могла воткнуть в меня нож или придушить на месте, но этого не происходило.
Прочувствовав этот момент, я решил идти дальше. Шли в ход и боевики, фильмы о войнах, триллеры, детективные истории – словом, всё, что могло бы хоть как-то создать вероятность вреда для меня. И снова всё мимо. Пули летели рядом, но не попадали, всякая объяснимая чертовщина, свойственная триллерам, никак меня не затрагивала. Как только я вырывался из сценария сна, я тут же становился обычным прохожим, массовкой для фильма. И скажу я вам, что наблюдать со стороны за невероятными сценами, до этого несозданными даже в самых дорогих блокбастерах – поистине удивительное и притягательное чувство.
Таким образом я развлекался со своими снами достаточно долго. Мать, естественно, была против того, что я днями напролёт зависаю за компьютером и всё меньше времени уделяю учёбе и работе по дому. "Джонни, ты должен будешь как-то зарабатывать!", "Джонни, снова посуда не помыта?", "Джонни, мать не будет вечно тебя опекать!". И слава богу.
Словом, я был доволен своим положением. Картины разворачивались в моей голове подобно съёмочной площадке, с которой я мог в любой момент выйти и прогуляться до ближайшей забегаловки, чтобы заказать чизбургер. С двойным сыром, пожалуйста!
Ни с чем не сравнимое чувство лёгкости, с которой я перемещался по миру снов, пугало и завораживало в одно и то же время. Если бы люди могли летать, то, вероятно, они бы испытывали подобное чувство во время первого отрыва от земли. Неслышным шагом я ступал по сухому асфальту, мокрой плитке тротуаров, горячим пескам пустынь и водной глади. Совершенно потеряв чувство самосохранения, я лез под пули автоматов, бил по лицу мордоворотов в двое больше меня самого, пытался отбиться от меча деревянной дубинкой. Адреналин бил в кровь ежесекундно, весь мир кружился вокруг совершенно другой точки, в то время как меня никто не замечал и считал, как мне кажется, пылинкой, что так назойливо лезет в глаза.