Артём вспомнил прошлую ночь, сон, который видел перед тем, как их атаковали агенты Лунного Огряда. В том сне была женщина – высокая, с длинными тёмными волосами и пронзительными голубыми глазами. Она стояла на каком-то возвышении, вокруг бушевала магическая буря, а напротив неё был мужчина – высокий, с властным лицом и глазами, полными ярости. "Ты предала нас, Анна", – кричал он сквозь вой ветра. "Ты предала меня!".
– Прошлой ночью, – медленно начал Артём, – я видел женщину… думаю, это была Анна. И мужчину, который, должно быть, был Мирославом. Они сражались, и он обвинял её в предательстве.
Валерия подалась вперёд, её глаза загорелись интересом:
– Ты можешь описать, как она выглядела?
Артём закрыл глаза, вызывая в памяти образ из сна:
– Высокая, стройная. Длинные тёмные волосы, почти чёрные. Глаза… голубые, яркие, как лёд. Черты лица острые, волевые. Она выглядела… сильной. Решительной.
Когда он открыл глаза, Валерия смотрела на него с выражением, которое он не мог разгадать – смесь удивления, подтверждения каких-то догадок и… страха?
– Что? – спросил он.
Валерия встала и подошла к старинному сундуку, стоявшему в углу комнаты. Открыв его, она достала небольшую картину в простой деревянной раме, завёрнутую в ткань. Медленно развернув ткань, она повернула картину к Артёму:
– Это единственный сохранившийся портрет Анны Беловой. Он был написан незадолго до её финальной битвы с Мирославом.
Артём взглянул на портрет и почувствовал, как сердце пропустило удар. С картины на него смотрела именно та женщина, которую он видел во сне – те же тёмные волосы, те же пронзительные голубые глаза, то же решительное выражение лица.
– Это… – он не смог закончить фразу, потрясённый точностью совпадения.
– Да, – тихо сказала Валерия. – Это Анна. И ты не мог видеть этот портрет раньше – он никогда не выставлялся публично и не воспроизводился в книгах. О его существовании знает лишь горстка людей.
Она осторожно завернула портрет обратно в ткань:
– Возможно, Аркадий прав. Возможно, в тебе действительно живёт душа Анны Беловой. Или, по крайней мере, какая-то её часть, какой-то отголосок.
Артём потёр виски, чувствуя, как внутри нарастает паника:
– Но что это значит? Что теперь будет?
– Теперь, – Валерия вернулась в кресло, – нам нужно быть ещё осторожнее. Если Аркадий уверен, что ты – перерождение Анны, он не остановится ни перед чем, чтобы получить тебя. В его сознании это возможность переписать историю, исправить "ошибку", которую, по его мнению, совершила Анна триста лет назад.