Сестра с детства занималась гимнастикой, поэтому она такая гибкая и стройная, как тростиночка. Я ниже ее, у меня нет впалых щек, и я даже в теории не представляю, как можно сесть на шпагат.
Поправляю бархатный бант, удерживающий часть моих тяжелых волос, которые вечно выпадают из всех причесок и лезут в глаза, и, скинув туфли, с ногами забираюсь в кресло.
– Эй, есть тут кто?
На крышу частенько таскаются любители покурить, если не запереть дверь, а я этого, кажется, не сделала. Если они это поймут, терраса превратится в проходной двор.
– Ау-у!
Голос низкий, мужской и незнакомый, но не то чтобы я достаточно близка с кем-то из друзей Веры.
Почти никто из них не откажет себе в удовольствии поиронизировать над моим видом и непременно решит утащить вниз на вечеринку, попытается вручить бокал вина или пива, потому что это самое смешное – споить младшую сестренку Веры. Такую чопорную и возомнившую о себе бог весть что. Я прекрасно знаю, что они думают и как меня называют. Мне жаль, что я не умею веселиться как они, – вероятно, жизнь была бы куда проще.
– О, чего не отзываешься? Немая?
Шаги, выдающие расслабленную, чуть шаркающую походку. Надо мной нависает тень, так что я уже не могу не поднять голову.
Парень совсем не похож на гостей Веры. Он в кожаной куртке, но не в модной и сверкающей фурнитурой, а в затертой до проплешин и наверняка пропитанной тяжелым запахом кожи. У него бритая голова, щетина на подбородке и во всем облике нет ни единого признака роскоши. Кажется, на футболке можно разглядеть дырку в районе груди, но, быть может, это что-то дизайнерское? Вошли же в моду рваные свитера.
Парень склоняется ближе ко мне, уперев руки в колени, и, прищурившись, улыбается. Мне кажется знакомым его лицо, будто я видела его во сне или мельком в толпе. Густые брови, широкая улыбка и очень темные, но живые глаза. Говоря «живые», я имею в виду таинственный необъяснимый блеск, который они излучают. Это заставляет смотреть на человека снова и снова. Как будто передо мной волшебник или мистическое существо в обличье человека.
– Здорóво, принцесса!
У него низкий голос, который я назвала бы прокуренным, но, может, это, конечно, не так, просто я додумываю на ходу романтичные подробности к его и без того яркому образу.
Он загорелый, ничем не походит на холеных парней, тусующихся внизу.