Леди и Бродяга - страница 7

– Простите, Леди Джейн, как мы могли такое подумать? – Один из друзей Веры отвешивает мне издевательский поклон.

– Только не вы! Кто угодно, только не вы! – восклицает другой.

– Размечталась, – тихо произносит подружка Веры Аня, обращаясь к каким-то девчонкам, и те начинают смеяться, глядя на Артема с такими улыбками, что мне становится не по себе, будто я слушаю не предназначенный для меня разговор. Он им нравится, вот что я подозреваю за этими взглядами.

– А что не так? – Этот вопрос задает Артем, и я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что мне не показалось.

Да, это он. Смотрит на толпу сурово и решительно, а потом на меня. Он как будто напряженно о чем-то размышляет.

Его рука со спины перемещается на мое лицо, большой палец касается щеки и через два коротких вдоха я чувствую на губах свой первый поцелуй, и он оказывается на вкус как сигареты и кола.

У меня по щеке сбегает слезинка и еще до того, как прекращается поцелуй, касается губ Артема. Мы стоим, прижавшись друг к другу, не дольше пары секунд, но сердце успевает облиться чем-то горячим – не то кровью, не то кипятком. Совершенно новое чувство, о котором я, пожалуй, прежде только читала.

– Не нужно так делать, – шепчу я и отворачиваюсь, так и не открыв зажмуренных глаз, чтобы никого не увидеть и не разрыдаться. Щеки пылают, дыхание сбилось.

Передо мной расступаются все, даже Вера, я вижу только их ноги, потому что не поднимаю головы. Мой первый поцелуй. И пусть я сейчас плачу, прижавшись спиной к двери маленькой ванной, примыкающей к моей спальне, я все-таки еще и улыбаюсь.

Два месяца спустя

ВЕРА ПАРКУЕТСЯ У ИНСТИТУТА, но не торопится выйти из машины. Долго смотрит на меня и хмурится, словно готовится произнести речь. Мы редко разговариваем, поэтому я не удивлена, что ей трудно подобрать слова.

– Ну что, значит, первокурсница? – улыбается она, потирает руками бедра, потом смахивает с них невидимую пыль и глушит мотор.

На улице жарко, так что на Вере кроп-топ с открытыми плечами, через руку перекинут черный жакет, волосы собраны на макушке в тугой хвост, как у Арианы Гранде.

– Вроде как, – киваю я.

– Не наломай дров в первый же день, ладно? – В голосе сестры появляется строгость. – Они… не обязательно сразу тебя полюбят.

Я вздыхаю. Понимаю, о чем она. В школе у меня почти не было друзей, так почему они должны появиться тут? Мама шутит, что я из другого века и должна была родиться на три-четыре поколения раньше, когда у нашего прапрадеда был дворянский титул, и я, быть может, жила бы счастливо, играя на виолончели и читая романы. А уж как я бы этого хотела, кто бы знал.