Более 57 тысяч немецких военнопленных печальным парадом прошествовали по центральным улицам Москвы 17 июля 1944 года. С какой целью советское правительство устроило такую нестандартную демонстрацию своих побед?
В июле советские войска прорвали хорошо подготовленную оборону противника, сосвободили города Псков, Остров, Нарву и создали благоприятные условия для освобождения Прибалтики
Успех «Багратиона»
Проведенная на территории Белоруссии наступательная операция, получившая название в честь легендарного полководца Петра Ивановича Багратиона, удивила даже ее организаторов.
Ее успех был колоссален для советской армии и губителен для немецкой, а нанесенный урон превосходил итоги Сталинградской и Курской битв. Как пишет военный историк Михаил Поликарпов в работе «Операция Багратион», большего поражения, чем во время белорусского нападения, вооруженные силы Германии не испытывали ни разу за всю свою историю. Разные источники считают, что потери фашистской армии составили тогда от 400 до 500 тысяч человек, почти 3 тысячи танков и самоходок, более шести сотен самолетов.
За 2 месяца операции от оккупантов была полностью освобождена Белоруссия, а также часть Польши и Прибалтики, немцы были вынуждены срочно перебрасывать свои резервы с других фронтов и остановить наступление.
Большой вальс
Среди хроник фашистской пропаганды были записи о том, как победоносно немецкая армия шагает по европейским улицам и что следующей на их пути будет Москва.
С другой стороны, необходимо было недвусмысленно заявить союзникам о своем вкладе в разгром фашисткой армии. Хотя Уинстон Черчилль назвал белорусское сражение «победой огромной важности»
Для необычного марша были отобраны лишь те пленные, чье физическое состояние было достаточно хорошим для длительного перехода. Так как в число «счастливчиков» попало 23 генерала, к охране были привлечены не только части Московского военного округа, но и сотрудники НКВД. Операция готовилась в обстановке такой секретности, что не только москвичи, но даже сотрудники госбезопасности и сами пленные не знали о предстоящем мероприятии. Значительная часть документов, относящихся к маршу, засекречена до сих пор, и лишь из записки Берии от 15 июля 1944 г. известно, что конвоирование должно было начаться 17 числа в 11 утра.