Не дочитав до конца очередное нудное откровение про «веселые» летние каникулы, я раскрыл разрисованную какими-то малопонятными узорами светло-серую тетрадку и решил внимательней прочитать то, что было написано Алисой явно не в расчете на пятибалльную оценку. Первый текст Алисы, которая для пущей загадочности избрала себе псевдоним «Чудесная», носил довольно забавное название «Себе любимой». Рискну привести основную часть этого стихотворения целиком.
СЕБЕ ЛЮБИМОЙ
Ах, я славная нимфетка,
Просто девочка-конфетка:
Стройная, как елочка,
Светленькая челочка…
Мама с папкой говорят:
"Ты не доченька, а клад!"
Наш сосед дядя Сережа
Глаз с меня не сводит тоже.
Не женат он, без детей:
– Эй, Серега, посмелей!
А на улице мальчишки,
Наглецы и хвастунишки,
Мне нахально вслед глядят –
Видно, спать со мной хотят…
Только мне на них плевать:
Не из кого выбирать.
Мужички на улице,
Как коты, мне жмурятся:
"Славная девчушка,
Пойдем со мной в кафушку!
Чипсами и пивом угощу, вином…
Как мы классно вечер
Вместе проведем".
Только мне на них плевать:
Из кого тут выбирать?
Честно? Жду я одного –
Только принца своего
С серыми глазами,
С сильными руками…
Он сильнее всех мужчин,
В целом мире он один
Девочку полюбит,
Меня приголубит.
Он возьмет меня с собой
В край далекий, дорогой,
Где не будет грязи,
Этой всякой мрази…
Будем только Я и ОН –
Это словно сладкий сон
Мысль мою лелеет,
Душу нежно греет.
Ох, я бедная нимфетка:
Да какая там конфетка!
Грустная как елочка,
И поникла челочка…
Сначала мне захотелось исправить в тексте очевидные ляпы и некоторую нарочитость, но, подумав, я не стал этого делать. Я решил, что вряд ли Алиса ждет корректорской правки своих стихов, скорее, она, как и всякий начинающий автор, мечтает об идеальном читателе и возвышенных переживаниях. В этом плане было бы глупо пытаться говорить с «девочкой- конфеткой» о технической стороне писательского ремесла. «А дядя Сережа еще тот жучара!», – почему-то решил я, хотя в этом тексте и не вполне была прояснена роль скромного соседа-созерцателя.
Второе стихотворение Алисы сопровождал эпиграф из Анны Ахматовой: «Я сошла с ума, о мальчик странный…», и я радостно потер руки. Диагноз вырисовывался теперь сам собой. Облик Алисы разом терял загадочность и привлекательность. Обчитавшись ранней Ахматовой или Цветаевой, юной, творчески настроенной девице трудно совладать с собой и не выдать «на- гора» пару сборников дамской лирики. Текст назывался