Как звали того сумасшедшего пилота? Память услужливо подсказала: лейтенант Эрнст Рихтгофен, герой войны с либерийцами, сын бывшего главкома космических сил Республики. Бывшего, потому что генерал Рихтгофен осуждён за мятеж и глотает каторжную пыль в одной из шахт ведомства Фукса. Помнится, у барона есть ещё дочь, тоже пилот и героиня. Как же её зовут?
Дверь отворилась, и в кабинет проскользнул советник Фукс. Ловкий, предупредительный, с неизменным выражением «чего изволите?» на лице. Сановник передвигался на полусогнутых, втянув голову в плечи. Фукс пытался казаться ниже своего вполне нормального роста. Всем известно: после мятежа великана Рихтгофена и особенно после того, как его долговязый сынок, едва не распылил консула на атомы, ван Эйк возненавидел высоких. Даже средний рост чиновника вызывает у консула обоснованные подозрения. Фукс близоруко сощурился, чтобы разглядеть своего властелина в глубине сумрачного кабинета.
– Я, собственно, по поводу Урсулы, – осторожно произнёс советник. – Урсулы Рихтгофен, дочери барона Рихтгофена. Её пребывание в столице чревато проблемами.
Консул взмахнул рукой: «Продолжай».
– Любые наши действия против Урсулы, сколько бы обоснованными и справедливыми они не были, вызовут нежелательные толки в военной среде. Вот я и подумал: Почему бы юной госпоже самой не убраться куда подальше?
Советник скользнул к столу и без приглашения сел. Глянул исподтишка на консула. Всё в порядке, сюзерен счёл фамильярность допустимой. Можно продолжать.
– Полгода назад наш фрегат арестовал живой звездолёт из Либерии. Либерийцев захватили в тот момент, когда они пытались взять на буксир обломок древнего корабля. К сожалению, живой звездолёт совершенно бесполезен для нас. Он оказался слишком строптивым созданием. Корабль стоит в цехе ремзавода, где инженеры пытались заставить его летать, но без особого успеха. И у меня возникла мысль: если Республике корабль не нужен, почему бы не презентовать его Урсуле вместе с координатами старой руины, которую хотели присвоить либерийцы. В качестве компенсации за недвижимость, изъятую у отца Урсулы. Пусть девочка отправится в космос и заработает свой первый миллион. Наш агент и старинный друг семьи Рихтгофенов, полковник Ланге внушил баронессе эту мысль. А чтобы живой корабль, наконец, полетел, я решил отдать на поруки Урсуле либерийца, механика с этого корабля.