Как часто и в мельчайших подробностях она будет вспоминать потом эти последние мгновения своей, такой спокойной и размеренной, жизни. Как страстно и самозабвенно будет тосковать по вязкой скуке семейных будней и определенности чувств. Как дотошно и внимательно будет в мыслях раскладывать на составляющие этот трагически переломный момент в ее судьбе. И изо всех сил пытаться определить причину возникновения в ней этой больной, всепоглощающей, никому ненужной и разрушительной любви…
Так вот он, этот момент!
По телевизору транслируют концерт. На сцене элегантный и статный мужчина поет лирическую песню. Надо сказать, что Лилия не испытывала никакого интереса к эстрадной, да и вообще, ко всякой другой музыке. Но помнит эту мелодию достаточно хорошо, так как она очень популярна нынешним летом и звучит буквально «из каждого утюга».
В первые мгновения ее вечернего отдыха как будто ничего не происходило. В гостиной, расположенной окнами на север, свет безвольно отдавал свои права легким дрожащим сумеркам. Слабый ветерок несмело шевелил белоснежные кружевные занавески. Завораживающий мужской голос проникал в ее сонную душу нежной песней. Песней о любви…
Она сидела, застыв, неотрывно глядя в экран телевизора, ловя каждый жест певца, прислушиваясь к виртуозным переливам его бархатного баритона. Песни следовали одна за другой. Исполнение было трепетным и задушевным. И ей вдруг отчетливо показалось, что она очень хорошо (ну просто, как саму себя) знает этого человека. Понимает, как он чувствует и о чем поет. Это ощущение вспыхивает в Лилии с неожиданной очевидностью и, полностью захватив, заставляет позабыть на время обо всем на свете…
Лилька, что это ты пялишься в пустой экран? – застал ее врасплох голос мужа.
Испуганно встрепенувшись, женщина непонимающе оглянулась, щуря глаза от яркого электрического света, резко хлынувшего с потолка.
Сидишь в темноте? К ужину не зовешь? – сыпал вопросами муж. Что это с тобой приключилось, дорогуша? Совсем на тебя-«суету» не похоже.
Медленно приходя в себя, Лилия в удивлении посмотрела на коренастого, плотного мужчину в промасленной рубахе с грязной тряпкой в руке. Плешь на затылке. Над верхней мясистой губой пот. Насмешливый взгляд маленьких водянистых глаз…
«Кто этот человек? – вдруг подумала она. – Чего от меня хочет? Да и вообще, какое имеет право так снисходительно со мной разговаривать? Такой серый, некрасивый, чужой…».