По-прежнему глядя прямо перед собой, парнишка заговорил деревянным голосом:
– Возникли какие-то неприятности?
– Вовсе нет. Просто мы интересуемся вопросом, в котором доктор мог бы нам помочь. Я уже звонила.
– Мне надо узнать, может ли он вас принять.
Повернувшись, он поднялся по лестнице размеренной походкой, слишком уж скованной для его возраста, а через несколько минут вернулся.
– Доктор вас примет.
По узкой лестнице они последовали за парнишкой на третий этаж и по короткому коридору подошли ко второй двери справа. Грей заметил тут еще две двери плюс три на втором этаже. Все они были закрыты.
Войдя, они оказались в гостиной с белыми стенами и темным паркетным полом. На стенках в рамочках висели фотографии (Грей предположил, что на них запечатлена Нигерия) и несколько туземных ремесленных поделок. Не считая стоявших в центре комнаты трех кресел с высокими спинками, там больше ничего не было.
В одном из кресел лицом к вошедшим восседал живой скелет. Обсидиановая кожа доктора Фангвы так сильно обтягивала лицо и костлявый лоб, что, казалось, он находится в аэродинамической трубе. Бритвенно-острые скулы выпирали, ограничивая по краям лицо, которое резко обрывалось книзу, к узкой челюсти. На месте щек виднелись провалы. Когда доктор поднялся приветствовать гостей, острые суставы конечностей вонзились в висящий на теле белоснежный льняной костюм, натянув тонкую материю так, что даже смотреть было неловко.
Зато в его движениях ничего неловкого не было. Доктор двинулся навстречу, и Грея создалось впечатление, что перед ним человек, обладающий самой совершенной координацией из всех, кто встречался ему на жизненном пути. Хозяин квартиры был на дюйм или два выше Грея и перемещался выверенными движениями, как крадущийся кот. Каждый шаг, каждое движение его руки были абсолютно точны, в них смешивались плавность и автоматизм робота, и от этого становилось неуютно. На ходу он потирал большие пальцы указательными, поддерживая постоянный медленный ритм, как будто просто переставлять ноги было для него недостаточно. Тонкие губы скривились, явив сверкающие зубы, превосходящие белизной костюм. Зрачки цвета красного дерева пристально смотрели из запавших глазниц.
Грей постарался не отшатнуться, когда влажная холодная рука доктора коснулась его руки. Потом пришла очередь Ньи, и на этот раз рукопожатие длилось куда дольше.