Хлестающие удары ментальной боли жгли все сильнее. Казалось, что внутри прослойки мозга, наносятся острым ножом царапины от понимания безысходности. Он понимал, что, если он не придет к завтрашнему дню забирать Настю, его убьют, а ее вместе с ним. Только, не будет общей могилы. На их неряшливые тела не наденут костюмы, оплакивать не будут. Никто их не похоронит. Они упадут, и навсегда останутся в тех позах, в которых их убила шальная пуля, яд или нехватка воздуха.
Может, после смерти ждет рай, может, и вправду темнота. Приятнее было думать о рае. Красивом и безлюдном месте, где только он, его желания и все богатства мира. Только, если рай и есть, то он библейский. Громкие звуки будут с каждым разом его оглушать. Ангелы, не те прекрасно красивые люди, а огромные массивные существа, которые и издают эти звуки.
Еще приятнее думать, что все это неряшливый кошмар, который идет очень медленно, и останется у него в памяти на долгие десятилетия. И лишь отрывки этого сна будут вспоминаться иногда перед сном, не давая уснуть. Только, это не сон, это он понимал всем духом, но сердце убегало, падало, вставало и опять убегало, и старалось не слушать это безумие.
…Туман…
Не заметив, и резко осознав, он понял, туман прошел. Клуб дыма, который оставался на протяжении почти года, ушел? В это не хотелось верить, да и сейчас далеко не июль. Но это и успокаивало, все же, никто не сможет спрятаться.
Давно протоптанная дорога слишком сильно выделялась, да и выглядела свежей. На земле были совершенно новые следы, которые на ботинки Руслана не похожи. Да и ему было не до следов, он думал только о ней.
Голова ужасно болела, словно по ней ударили молотом. Бурный осадок, и набухающая туча над головой, говорили об его состоянии. Не хотелось ничего, да и хотеть нечего. Здесь – хотеть нельзя.
Саша шел рядом, не отставал ни на шаг, или, это Руслан н отставал на шаг? Размышлять было очень сложно. Вместо серьезных мыслей, крутились обрывки воспоминаний, и небольшие размышления, которые на серьезные не выходили. Так, просто мыслишки.
Но, с другой стороны, где-то внутри, развивались серьезные обдумывание, даже философские. Только, это было не в голове, чуть ниже, на уровне сердца. Подсознательно, он чувствовал ржавый привкус будущей победы, и как только эти мысли появлялись в голове, их сразу задавливают обрывки.