Арес почувствовал дрожь, поднимающуюся в теле. По голове и рукам пробежали мурашки, будто на холодном сквозняке, хотя он был укутан мехом. Значит, племянник говорит истину независимо от того, что он, Боудар, об этом думает. Воевода поднял голову и посмотрел на Копьё. Серый выглаженный камень безразлично торчал здесь уже сотни лет, иногда пропуская путников, но раскрывать свои тайны не спешил. Боудар не видел ничего даже внутренним зрением.
– Говоришь, существуют совместно? Значит, влияют друг на друга непрерывно, но не пересекаются. Видимо, Копьё поставлено именно здесь не просто так. Это должно быть что-то вроде пуповины, сосуда, который соединяет их все между собой. То есть место, где мы можем пройти. И не только мы.
– Да, наверное, так. Я тоже думал об этом. Если с той стороны обитают эти "не люди", что мешает им также приходить к нам?
– Возможно, то же, что и нам к ним. Отсутствие цели, нужды. А возможно, дверь заперта с нашей стороны. Стоит ли открывать её в таком случае?
Радан поскучнел. Покусал губы. Отложил пергамент, встал и обошёл обелиск по кругу, всматриваясь в его подножие.
– Ты пытаешься придумать нужду, которая заставит меня пойти на этот безумный риск? – захохотал Боудар.
Радан смущённо улыбнулся.
– Ты угадал. Но ещё я думаю, можем ли мы разговаривать с ними? Поняли бы мы друг друга? Что они могли бы нам сказать? Если мы живём с ними в одном теле, но они смотрят на него из другого места, как много интересного они могли бы нам поведать. В конце концов, не думаю, что они хотели бы причинять нам вред или уничтожать нас. Ведь мы – части одного целого.
– Волк и заяц тоже части одного целого, – усмехнулся арес. Его глаза светились холодной сталью. Радан почувствовал в его тоне непреклонность и совсем скис.
– Ты считаешь, что зайцы всё же мы, а не они?
– Я считаю, что в Многомирье точно существуют те, для кого мы – зайцы.
– Но с чего ты взял, будто…
– Потому что я тоже бываю волком, – прервал его Боудар.
Он выжидающе смотрел на молодого мага, горевшего жаждой узнать всё на свете, дотянуться до любого доступного опыта, и искал в его лице признаки нового осмысления. Не всякий опыт понравится тебе, мальчик: медведь, которым подбит мой плащ, тоже был владыкой в своих горах. Пока арес думал, Радан снова скрылся за обелиском.