– Дождаться утра? – Арион с трудом сдерживал дрожь в голосе, вызванную не только холодом, но и смесью страха и решимости. – А если он ранен? Если ему нужна помощь прямо сейчас? Я не могу просто сидеть здесь и ждать, Кассия! Он бы не стал ждать нас. Он бы пошел. Я должен идти.
В его голосе звучала та самая твердость, которая удивляла его самого, та самая ответственность за "своих", которая была стержнем его натуры. Его Третий Сторге, обычно полный сомнений, сейчас молчал, уступая место зову долга и дружбы.
Кассия смотрела на него долго, ее взгляд был пристальным, оценивающим. Она видела его решимость, его страх, его непоколебимую верность Боросу. Она понимала риск, но видела и то, что остановить Ариона сейчас невозможно, да и, возможно, неправильно. Ее практичность боролась с зарождающимся страхом не только за Бороса, но и за Ариона.
– Хорошо, – сказала она наконец тихо, и в ее голосе впервые прозвучала не только логика, но и глубоко скрытое беспокойство. – Но будь предельно осторожен. Не уходи далеко от тропы, по которой он шел утром. Возьми это, – она достала из сумки небольшой, плотно завязанный кожаный мешочек. – Здесь немного толченых светящихся грибов. Если совсем стемнеет, разотри щепотку – они дадут слабый свет, помогут не сбиться с пути. И вот, – она протянула ему маленький острый нож, которым резала травы. – У тебя должен быть хотя бы нож.
Арион с благодарностью взял мешочек и нож. Он быстро проверил свой пояс, где висел другой нож, подарок Бороса. Накинул капюшон.
– Я найду его, – сказал он твердо, глядя Кассии в глаза. – Я вернусь. С ним.
– Возвращайтесь, – так же тихо ответила Кассия. – Оба.
Арион кивнул и, не оглядываясь, шагнул из неверного света костра в сгущающиеся сумерки. Лес встретил его молчанием и холодом. Он двинулся в ту сторону, куда утром ушел Борос, пытаясь различить на земле едва заметные следы друга, пока их окончательно не скрыла ночная тьма. Тревога сжимала сердце, но в то же время он чувствовал странное облегчение от того, что наконец-то действует, что идет на помощь другу. Он был один, в диком лесу, на пороге ночи, но он шел вперед, ведомый узами дружбы и тихим, но настойчивым зовом долга.
Находка Бороса
Лес погрузился в непроглядную тьму. Сумерки быстро сменились ночью, холодной и безлунной. Лишь слабый свет звезд, пробивающийся сквозь редкие разрывы в облаках, едва освещал путь Ариону. Он шел вперед, напряженно вглядываясь в темноту, пытаясь различить следы Бороса на влажной земле, но они давно стерлись или были поглощены мраком. Ветер стих, и теперь в лесу царила зловещая тишина, нарушаемая лишь его собственным дыханием, хрустом веток под ногами да далеким, тревожным уханьем филина.