– Тогда это к центру, – заявила та, зашагав вперёд от алхимической башни.
Колокола в храмах пробили полдень. Это, в первую очередь, местным жителям служило сигналом перерыва в работе, закрытия лавок на обеденный перерыв. А работникам таверн и трактиров, особенно поварам на кухне, сообщало, что сейчас к ним нагрянет очень много посетителей и с заготовками требуется уже не то что поторапливаться, а перепроверить и пересчитать всё: на сколько порций есть супа, сколько салатов можно собрать из свежих ингредиентов и всё в таком духе.
Потому улицы на какое-то время стали вдруг переполнены от вышедших горожан, а затем столь же внезапно и опустели, оставив путников блуждать по пустым мостовым Селестии, словно по городу-призраку. Но тишину всё же то и дело нарушали слышимые из окон домов и заведений голоса, а иногда даже музыка бардов.
– Так, а где гном снова запропастился?! – заслышав переборы струн вокруг, оглянулась Шанти на низкорослика, но не обнаружила того в их шагавшей компании.
– Ёж-поварёш, здесь же был, с гномочкой спорил… И опять подевался куда-то… – прикусила губу Ассоль, поглядывая по сторонам.
– Неужели держаться нас не судьба?! – негодовала женщина кошка, сильно нахмурившись. – Юркий какой, А! Ни дать, ни взять.
– Зная этих гномов, небось, уже пьёт горькую где-нибудь, вон, в ягодном пабе, – кивнул Вильгельм в сторону яркой вывески справа. – Или в таверне «Погребок», – прошёлся он взглядом по ближайшим постройкам и нашёл ещё одну вывеску с изображением в этот раз бутыли вина.
– Бабушка Хильд всегда говорит дедушке Сигизмунду, что «зелёный змей» его до добра не доведёт, – сообщила Лилу.
– Ох, господа, ладно уж, идём искать этого невоспитанного гнома. Даже не сообщает, что отошёл, – покачал Вильгельм головой. – Вы, барон, в одно заведение, – глянул он на Бернхарда, – я – в другое…
– Да погоди ты по пивным шастать, идём туда, – указал рыжий усач совсем на другую вывеску вдаль.
– Туда? Там же какая-то обувная мастерская… «Кошки в сапожках», – чуть сощурив и без того мечтательно полуприкрытый взор своих ясно-голубых глаз, прочёл аристократ-анимаг.
– Ага, обувная… – фыркнул Берн. – Где на продавщицах из одежды одни сапоги. Бордель это, увеселительное заведение с раздевающимися танцовщицами да с койками на втором этаже. Я, в отличие от тебя, в Селестии никогда не бывал, и то соображаю, что к чему… – направился он в сторону бурого высокого здания с красивым балконом на втором этаже и ровной двускатной крышей над ним.