– Мы обычно говорим «унести ноги», – поправил её Аргон. – Что гномы, что люди, что эльфы, думаю, даже орки. У них-то хвостов нет.
– Но ушки зато у всех есть, – фыркнула Шанти.
– Не такие прекрасные, как ваши, сударыня, – поглядел на неё, строя глазки, цверг.
– Ой, не начинай, душечка, – смущённо отмахнулась и отвела взор та.
Разместились по комнатам так, что Ассоль вновь оказалась в одной вместе с Шанти. Девушке так было немного спокойнее, нежели ночевать в одиночку. Близ входа было несколько гобеленов с изображением цветущей сакуры в разное время суток, а также портрет самой Кьюби.
– Как похоже! – отметила Шанти, разглядывая изображение девушки с родинкой слева над верхней губой.
– Блистательная работа, – кивнул и Вильгельм.
– Папа на досуге занимался плетением, чтобы нервы привести в порядок и успокоиться от тревожных мыслей. Это далеко не все его работы, просто в прихожей он почему-то разместил именно их, – с грустью вздохнула жрица.
– Настоящее мастерство, он был у вас очень талантлив, – заверил её анимаг.
– Благодарю вас за добрые слова, – поклонилась та. – Выбирайте себе комнаты для ночлега, они все пустуют. Но я постоянно там прибираюсь, протираю пыль, все ткани постираны, окна утеплены. Двери здесь мастерили имперцы, так что они на петлях и открываются в коридор. Вам привычно, небось, будет. Сейчас разожгу огонь, и можно будет готовиться ко сну.
Кьюби вскоре поднялась по старой деревянной лестнице наверх, к себе, на второй этаж жилой избы для монахов, а все гости остались внизу, закутавшись по гостевым комнатам каждый в своё одеяло. Тёплый воздух постепенно наполнял каждое помещение. Становилось гораздо уютнее, хоть и место казалось в отсутствии жильцов и зажжённых свечей довольно-таки мрачноватым. Чабсдер снаружи устроился под навесом в позе летучей мыши, ухватившись когтистыми ногами за перекладину.
На новом месте дочке друида спалось неспокойно. И виной тому был вовсе не холод снаружи и не барабанящий дождь. Уснуть-то вполне получилось, а вот сами сны были какими-то тревожными и абсурдными. Ей виделось, что она разгуливает по огромному дому-лабиринту, вдоль стен которого на маленьких полочках горят ритуальные свечи.
В каждой комнате ей чудились жрицы, как две капли воды похожие на Кьюби. Черноволосые, с узкими глазами, косыми ресницами, родинкой и тонкими бледно-розовыми губами на вытянутом лице. Все они были только в хакамэ, без верхних накидок, с распахнутым кимоно, оголяющим плечи и округлую женскую грудь.