Мне хотелось исчезнуть.
Просто взять и уйти куда-нибудь далеко, где никто не будет спрашивать, как я себя чувствую. Где не нужно будет делать вид, что я справилась, где можно будет просто быть слабой, несчастной, такой, какая я была на самом деле.
Иногда, выходя во двор, я смотрела на наш недостроенный дом, на голубое небо, на белые облака, плывущие над головой.
И думала: а если бы она жила? Как бы всё было?
Я представляла маленькие ручки, тёплые ладошки, запах молока, крошечные пинетки, заботливо сложенные на полке.
И каждый раз эти мысли били меня током, заставляя резко выдыхать, словно кто-то выбивал из меня воздух.
Но я не позволяла себе плакать.
Я просто жила. Как машина, как механизм, запрограммированный на работу.
Я ходила на работу.
Я мыла полы.
Я кормила скотину.
Я улыбалась, когда надо.
Я делала всё, что положено женщине, которая не потеряла ребёнка.
Потому что иначе мне бы пришлось признать, что я его потеряла.
А я не была к этому готова.
Время лечит
Время лечит, так ведь говорят. Истинная правда. Шло время, и боль притихла, как ветер, утихающий после шторма. Я очень хотела детей, но после того случая забеременеть никак не получалось. Каждый месяц, когда приходила менструация, в сердце снова раздавался тот же острый укол, напоминание о том, что надежды разбиты.
– Ты знаешь, я всё равно верю, что у нас всё получится, – однажды сказал Павел, обнимая меня сзади, когда я стояла у кухонной раковины. Его голос был полон тепла и поддержки.
– Да, может быть, – ответила я, стараясь скрыть слёзы. – Но иногда кажется, что это никогда не произойдёт.
Наверное, Павел был послан мне небесами, потому что ни разу не упрекнул меня, не оскорбил. Он всегда был рядом, когда мне было трудно, и я знала, что могу рассчитывать на него. Да, я понимаю, что и не за что было. Но я знаю немало женщин, которых до сих пор обвиняют в неспособности произвести на свет ребёночка. Даже если проблема в мужчине.
Жизнь продолжалась. Ничего особенно не менялось. Дни сменяли недели, и я стала главным бухгалтером на заводе. Работа забирала много сил, но отвлекала от постоянных мыслей о детях. Павел начал ездить в командировки – на длительные. Каждый раз, когда он уезжал, я чувствовала, как в доме становилось пусто.
– Не скучай без меня, – говорил он, собираясь в очередную поездку. – Я скоро вернусь.