Месяц, другой – ещё ладно, как-нибудь можно было бы перебиться, но всю жизнь?! Нет, дорогие мои, тут уж не до смеха.
Я понимаю: может и есть такие, которым вся эта мура нравится. Что ж, как говорится, счастливо оставаться! Пусть растят свои баклажаны, если так приспичило, но мы-то тут при чём? Я уже эту гадость не то, что в рот взять, даже видеть без отвращения не могу.
Конечно, иногда удаётся вырваться на несколько дней в город, но такое случается нечасто. Раз в месяц, когда прилетает грузовой корабль, из посёлка отправляют транспорт с готовой для экспорта продукцией. И сопровождать его – хоть какое-то развлечение. Это с нашей точки зрения, разумеется. Тихоню так от руля не оторвёшь – его хлебом не корми, только разреши с техникой поковыряться. Ну, а мы с Мареком тоже не упускаем случая увильнуть от своих прямых обязанностей.
Вот и в этот раз нам пофартило. Вообще-то говоря, полагалось ехать только двоим, но мы до того занудили старика Уилсона, управляющего, что тот даже рад был от нас отделаться. Ну, мы и покатили.
В кабине было жарко и тесно, и нас совсем разморило, но до города оставалось рукой подать, и мы терпели, потому что с городом у нас были связаны особые планы. Мы везли целую гору ящиков со всевозможной рассадой, предназначавшейся для какой-то другой несчастной планеты, и от нас требовалось погрузить эти треклятые ящики на ракету – она прибыла вчера под вечер. Потом надо было произвести кое-какие закупки, забрать почту и возвращаться в посёлок. Но вот о возвращении-то мы и не думали. Не думали по той простой причине, что решили: пора сматывать удочки.
Нет, в городе мы не собирались оставаться – там всё равно не нашлось бы подходящего занятия, – мы решили удрать вообще с Селсы. Куда – всё равно, лишь бы не видеть больше никогда эти чёртовы овощи.
Мысли о скором избавлении будоражили наше воображение не хуже какой-нибудь смазливой девчонки, и к концу пути мы сидели как на иголках, предвкушая счастливые мгновения полной свободы и независимости. Одно плохо – мы не знали, как осуществить наш план, но нам казалось, что на месте будет виднее, с какого конца за него взяться.
Тихоня свернул с автострады на Главную улицу, крякнув от удовольствия, что не опрокинул прицеп, и мы покатили прямиком к пакгаузам. Людей на улицах почти не было – наверное, все попрятались по домам от жары, – и Тихоне не перед кем было покрасоваться своим умением управлять машиной. Он сразу скис и насупился.