Нечто весьма привлекательное проглядывало сейчас в его облике. Казалось несомненным, что он осуществит все свои замыслы.
От его темных глаз, от губ, от лба веяло безмятежным спокойствием, свидетельствующим, что он погружен в тихое раздумье, что его ум не ищет, а созерцает, и созерцаемое отражалось в глазах.
Спустя немного времени Розамонда встала из-за фортепьяно и опустилась в кресло возле дивана, лицом к мужу.
– Достаточно с вас музыки, милорд? – спросила она с шутливым смирением, сложив руки перед грудью.
– Да, если ты устала, милая, – нежно ответил Лидгейт и обратил к ней взгляд, но не пошевелился. Присутствие Розамонды в эту минуту произвело не больше действия, чем вылитая в озеро ложечка воды, и женским инстинктом она сразу это угадала.
– Чем ты озабочен? – спросила она, наклоняясь к самому лицу мужа.
Он вынул руки из-под головы и нежно положил их ей на плечи.
– Думаю об одном замечательном человеке, жившем триста лет назад. Будучи примерно в моем возрасте, он открыл в анатомии новую эру.
– Не знаю, кто это, – сказала, покачав головой, Розамонда. – У миссис Лемон мы играли в отгадывание великих людей, но только не анатомов.
– Я скажу тебе кто. Его имя Везалий. Чтобы как следует изучить анатомию, ему пришлось похищать с кладбищ и с виселиц трупы.
– Ой! – сказала Розамонда с брезгливой гримаской. – Очень рада, что ты не Везалий. По-моему, он мог бы избрать менее кошмарный способ.
– Не мог, – ответил Лидгейт, увлекшись и не обращая большого внимания на жену. – Чтобы составить полный скелет, он выбрал единственный имевшийся в его распоряжении путь: выкрадывал глубокой ночью кости казненных на виселице преступников, зарывал их в землю и по частям переносил домой.
– Надеюсь, он не принадлежит к твоим любимым героям, – полуигриво, полувстревоженно сказала Розамонда. – А то ты еще повадишься по ночам на кладбище святого Петра. Помнишь, ты рассказывал, как все на тебя рассердились из-за миссис Гоби. У тебя и так уже достаточно врагов.
– У Везалия их тоже было много, Рози. Стоит ли удивляться, что мне завидуют ваши старозаветные лекари, если величайшие врачи негодовали на Везалия, так как верили Галену[11], а Везалий доказал, что Гален заблуждался. Они называли его лжецом и мерзким отравителем. Но Везалий располагал данными о строении человека и разбил противников в пух и прах.