– Давай, поделись. Что случилось?
Олеся только всхлипывает и растирает слезы по лицу. Вздохнув, я иду за водой на кухню, с трудом подбирая в голове максимально аккуратные фразы, чтобы разговорить подругу.
– Давай, выпей. Станет легче, – буквально силой вкладываю кружку в руки Селезневой.
– Что этот придурок сделал? – сдаюсь и спрашиваю просто в лоб.
– У тебя же онлайн-урок, – вспоминает соседка.
А я понимаю, что пропустила его. Плохо, конечно. Искать нового репетитора по английскому будет проблематично. С этим сошлось все – и его уровень, и цена за занятия.
– Да к черту этот урок! Что случилось?!
А дальше я слушаю признание подруги о том, что эти идиоты – Карельский и Игнатов – поспорили на нее.
Придурки! Я и так зла на Витю, но теперь меня буквально разрывает на части. Ну, кем надо быть, чтобы играть в живых людей?
Хотя о чем я? Уж я-то знаю, кем. Ведь сама же побывала в этом мире, пусть и недолго.
Чем больше подробностей мне рассказывает Олеся, тем более мерзко мне становится.
– Вот козлы винторогие. Два куска идиота. Мрази недоделанные, – бормочу все, что приходит в голову про этих идиотов.
Но все становится еще хуже, когда я узнаю о прошлом Селезневой. Остается только удивляться тому, как вырастают такие вот… парни.
– Даже удивительно, что Киреев оказался порядочнее этих индюков, – фыркаю.
– Почему?
– Потому что он и сам не идеал. Тоже с девчонками не рыцарь в доспехах.
– Но у него же Карельский девушку отбил. Невесту, считай, – тут же защищает своего дружка Олеся.
– Все они одинаковые, – отрезаю, не желая слушать оправдания. – Так что просто держись подальше от обоих.
– А нам же еще проект вместе делать, – вспоминает Селезнева. И столько отчаяния в ее голосе.
– Ну, похоже, понятно, откуда проект этот нарисовался. Но знаешь, теперь это даже тебе на руку – Карельский же будет делать все, чтобы расположить тебя к себе. Так что сможешь отлынивать от работы, – пытаюсь найти хоть какие-то плюсы в ситуации.
– А может, отказаться?
– Ты нашего декана плохо знаешь. Если он договорился с Хвостовым, то придется участвовать.
Настроение у обоих ниже нуля, и мы в итоге идем пить чай с мятой. Судя по виду Олеси – ей точно нужно что-то успокоительное.
Про сообщение от Игнатова я вспоминаю почти час спустя.
Целую минуту гипнотизирую экран, на котором всего несколько слов: