Переход.
То, что прием таблетки будет ошибкой, Оля не знала. Сначала она на самом деле уснула глубоко и без сновидений, но вскоре опять летела на головокружительной высоте. Далеко внизу стояло лето: зеленые поля сменились лесом, а затем потянулось бескрайнее море. Точнее это был морской залив, пересекая который, Ольга приближалась к скалистому берегу с замком. На фоне безмятежного неба, казалось, что замок, возвышающийся на обрыве, был вырезан из самой тьмы: с мрачными готическими очертаниями, с изогнутыми шпилями и утонченными арками, с темными каменными стенами, обвитыми зеленью. На самой вершине одной из башен располагалось открытое окно, его изысканные арочные формы и резные наличники, обветренные временем, создавали впечатление, будто окно смотрит на мир с высоты, наблюдая за бескрайним морем и его бесконечными волнами. Взмахнув крыльями, Ольга стремительно влетела внутрь и увидела под собой широкую кровать на звериных лапах, а на ложе бледную девушку. Её черные волосы рассыпались по подушке, на ней была изысканная ночная рубашка с легким и воздушным кружевом по краям, напоминающим морскую пену. Оно трепетало от вихря, который, закручиваясь, зарождался в изголовье. Незнакомка заметалась во сне, на ее лбу выступила испарина, глаза распахнулись, тело выгнулось, из горла вырвался крик, полный нечеловеческой боли. В тот же миг Ольга увидела над собой птицу, жуткие длинные когти у самого своего лица. Дверь в комнату с грохотом распахнулась, внутрь вбежал огромный воин, размахивающий мечом. Оля не могла пошевелиться, тело не слушалось, она больше не летела, а лежала на кровати. Все, что смогла сделать – в ужасе зажмуриться.
«Больше никогда-никогда никакого снотворного», – мысленно пообещала себе Ольга и приоткрыла глаза.
Великан вкладывал меч в ножны и закрывал окно, у его ног валялись несколько длинных перьев, птицы нигде не было видно.
– Это еще что такое? Как ты посмел ворваться в комнату Оливии? Твое место за дверью, – голос вошедшей в комнату дамы звенел от возмущения, она указывала трясущейся рукой великану на дверь. Это была высокая красивая женщина лет тридцати, статная, с властным надменным лицом, уверенная, что ее просто нельзя ослушаться.
– Госпожа Ада, простите, но госпожа Оливия кричала! – пытался оправдаться воин. – Я бросился на крик, а тут гарпия с когтями у шеи госпожи!