Уже три дня у меня во рту не было ни крошки и целый день ни капли воды. Возможно, это моя последняя осознанная запись, так как из-за слабости голова у меня наполнена странными мыслями и образами.
Я наконец-то понял, что туземцы вовсе не собираются мне помогать. Они, вероятно, следуют за мной по пятам просто из любопытства: хотят увидеть, как я умираю. Как ни странно, эта мысль не вызывала во мне горечи. Я использовал свою попытку обрести свободу и потерпел неудачу. Если бы мне довелось начать все заново, я бы сделал то же самое.
Я пишу эти строки, усевшись в углубление большого, отполированного до блеска камня, по форме напоминающего кресло или даже трон. Сегодня утром, заметив этот камень, я решил, что это будет мое последнее пристанище: слишком измучен я и слаб, чтобы двигаться дальше. В некотором смысле мне даже льстит, что я умру как король, восседая на троне, под взорами преследователей, которые прятались в кустах и не сводили с меня темных горящих глаз. Одно радует: хоть умру не в одиночестве».
– Теперь твоя очередь, Котти, – сказала Фейт Блэксток, протянув ему потрепанную книгу.
Мальчик при свете свечей начал запинаясь читать, а она с улыбкой наблюдала за ним. Уже почти год она обучала их с Хоуп грамоте, отдавая занятиям каждую свободную минуту, которую удавалось выкроить после долгого дня работы в мастерской Симона Марша. У дочери дела шли очень неплохо, учитывая ее возраст, но гораздо больше Фейт радовали успехи Котти. Просто поразительно, как быстро мальчик все схватывал! Он еще немного терялся, когда его просили читать вслух, но Фейт была уверена, что это скоро пройдет.
Котти читал, а Фейт смотрела на его сосредоточенное лицо, и теплое чувство наполняло ее. За последний год она много раз благодарила Господа за встречу с этим пареньком. Без него они вряд ли выжили бы в этих жестоких местах.
Этот мальчик не только нашел для них жилище, но и сумел за несколько дней привести полуразвалившуюся хижину в пригодное состояние – починил крышу, заделал дыры в стенах и заново все обмазал белой глиной. Потом он смастерил простой стол, четыре табурета и некое подобие буфета, в котором можно было хранить съестные припасы. Обе девочки просто обожали Котти, и как только он появлялся, цеплялись за полы его вечно расстегнутой рубашки. Вот и сейчас они подсели к нему поближе в надежде услышать одну из невероятных историй, которых он знал великое множество и с удовольствием рассказывал. Постепенно Фейт привыкла думать о нем как о члене их семьи.