– Предлагаю все-таки обменять твой билет хотя бы на послезавтрашний поезд. Заявление можно подать завтра. Наверное, загсы работают с утра. У меня первая пара в двенадцать, – деловито рассуждал Виктор.
– Да, можно! Хотелось бы сделать это красиво. Сегодня я приведу в порядок твою белую рубашку и мой костюм. Но если мы подадим заявление сейчас, то когда же свадьба? Я не собиралась через месяц возвращаться в Москву.
– Об этом я пока не подумал, – признался Виктор. – Мне кажется, надо завтра просто сходить и начать с того, что спросить: нельзя ли записаться на более позднее время? Можно, конечно, посмотреть на сайте или с утра позвонить, но тогда мы никуда не успеем.
Страх и раздражение Виктора исчезли, вступило в силу планирование: что, когда, почему… А Валерия чувствовала себя уже настоящей невестой. Глаза ее сверкали, волосы распушились. И теперь она казалась Виктору очень красивой. Что-то от греческой богини появилось в ее лице. Пребывая в романтическом настроении и обсуждая планы на грядущую жизнь, они позабыли про поезд, а когда вспомнили, он уже полчаса как ушел.
В июле Виктор впервые на две недели прогостил у своих (раньше он приезжал на пару-четверку дней), и впервые за несколько лет, а, может быть, даже и жизнь, разговор с ними сложился. Вместе с отцом они ездили на рыбалку, ночевали на берегу озера в старой холщовой палатке. По вечерам разжигали костер, готовили пищу, разогревали чай, пили коньяк. От одного присутствия рядом друг с другом им было и радостно, и спокойно. Пьянил Виктора и вид черного леса, подступающего к их палатке с разных сторон, и запах хвои и мха, раздававшийся из соседней канавы, и белое стадо звезд, ходившее по зыбкой глади реки, а утром – долгое наблюдение за тем, как появляется в воде то рыбка, то еще какая-то живность.
Сам процесс рыбалки занимал Виктора мало. Он не любил убивать. Ему приятнее было бы думать, что шпроты, колбасы, стейки растут на деревьях, а не готовятся из тех, кто еще недавно блеял, плавал, бегал или летал. Но и его отец не особенно стремился к улову. Тому больше нравилось бродить по берегу, прощупывая палкой трясину, гулять по лесу, разжигать костер и незаметно поглядывать на сына, рассуждать: «Вот ведь какой парень вышел!.. Серьезный!.. Преподаватель!..»
С матерью Виктор посетил ее сестру, ненавистную ранее тетю Нину. Ненавистную лишь потому, что, каждый раз появляясь у них в гостях, она тут же нарушала хоть какое-то спокойствие в доме. Голос у нее был зычный, отрывистый, характер бойкой. Со времен юности он ее не видел и теперь был приятно удивлен, что она предстала перед ним доброй, тонко чувствующей людей женщиной, с уставшим, но все еще симпатичным своей приветливостью лицом, а не злобной мегерой.