Второй расхохотался.
– Вовсе не сожалеем.
Сидящий рядом со мной мужчина хмуро посмотрел на дверь.
Двое его товарищей вышли из таверны с женщинами, с которыми он сидел до того, как присоединился ко мне. Один, с волосами до плеч, ухмыльнулся и показал вульгарный жест, но волк рядом со мной не ощетинился из-за потери ночной добычи, а просто отзеркалил его движение и проводил их взглядом.
Я прочистила горло, зная, что мне следует воспользоваться возможностью и уйти – или, по крайней мере, отодвинуться, – и все же я этого не сделала. Будто его жар слился с моим, и расставание предвещало неминуемое возвращение зимы.
– Похоже, твой следующий ужин только что увели.
– Да брось. – Волк вновь повернулся ко мне, и его глаз недобро блеснул. – Мы оба понимаем, что раз уж я тебя заметил, то уже ни с кем другим отсюда не уйду.
Я с улыбкой опустила голову, не зная, что делать с этим настойчивым воином-фейри, но уверенная, что мне нечего стыдиться. Мужчина встал и бросил на стол несколько монет.
– Пойдем со мной.
Я подняла на него взгляд.
– В твою постель, полагаю?
Единственный глаз сверкнул, но волк лишь молча протянул руку.
Она повисла между нами. Огромная, мозолистая, напряженная, словно он не привык ни с кем так поступать.
– Не думала, что у тебя такие хорошие манеры.
И все же я вложила свою ладонь в его.
Она тут же утонула в мягкой, но твердой хватке. Волк потянул меня вверх, и я поднялась с места. Голова закружилась, и я вспомнила обо всем выпитом вине.
Еще один легкий рывок, и мне пришлось упереться рукой в твердую грудь волка и запрокинуть голову.
– У меня ужасные манеры, цветочек.
Наклонившись, мужчина коснулся носом моих волос. И застонал, от чего по моему телу пробежала волна мурашек.
– Ты пахнешь медом.
– Кажется, в прошлый раз ты унюхал кое-что другое, – съязвила я, но слова прозвучали почти шепотом.
– О, и этого тоже все еще немало.
Рассмеявшись, я вдруг поняла, что сжимаю его ладонь, а пальцами второй руки вцепилась в грубую ткань черной как ночь туники, словно без этого неожиданного спасителя провалилась бы в темную пустоту.
– Тогда лучше выведи меня на свежий воздух.
Волк сдержал слово: мы вышли на промозглые улицы Вордана.
Они были не так многолюдны, как когда я только прибыла. Запоздалые компании пили и хохотали, кто-то спешил на поздний ужин в харчевню, в витринах лавок все еще горел свет. После полуденного дождя все вокруг блестело: мостовая, сорняки, кусты и цветы, растущие из трещин.