В эту же секунду у него из-за спины водорослями вспыхнула тьма, которая устремилась ко мне.
– Ах ты ж сцука фак! – пискнул я и вжался к стенке, так как по мозгам вдарил реальный ужас.
Это была явно ментальная атака, но гораздо слабее, чем я чувствовал от Алианариш в былые времена. Просто это было дико внезапно.
Один раз моргнув – наваждение пропало. Передо мной сидел обыкновенный адвокат с усиками, и изогнув бровь, вопросительно глядел на меня.
– Дак что, Андрей Васильевич? Вы собираетесь признать вину без борьбы? Вдруг у вас было помутнение рассудка? Вы хорошо помните обстоятельства убийства вашей супруги?
– Ля… Чувак, – поморщился я. – Кончай уже делать мне мозг, а? Ты ж только что был сраной бабайкой. Покажи уже своё истинное хлебало.
– Хм… Прошу прощения?
– Не проси, не дам.
– Андрей Васильевич, – качнул головой адвокат. – Мне кажется, вы невменяемы. Бывший полицейский просто не может себя так вести. Отказаться от защитника у вас не получится. После постановления суда об аресте мы проведём судебно-психиатрическую экс…
– Каково окружение, так я себя и веду! Так что пошёл ты нахер! – рявкнул я и повернувшись спиной, показал ему через наручники фак. – На тебе, ушлепан!
В общем, бабаешный адвокат вздохнул и пригласил в кабинет следователя, с которым они начали работать без моего участия. Я даже не обращал внимания на их ошибки в формулировках, чтобы не дай Велиса, не завязать с ними разговор.
Теперь я на все сто-пятьсот процентов был уверен, что это морок. Но то что за мной подглядывает архихер или его прихвостень – это плохо. Нужно держать язык за зубами. Мне кажется, мысли они читать не умеют.
Следак быстро натарабанил по клавиатуре протокол и постановление об аресте. Каждую бумажку я подписывал не глядя, ибо не видел никакого смысла вовлекаться в процедуру, которая к реальности не имеет никакого отношения.
Сразу после этого меня повезли к судье, который с такими же рыбьими глазами за десять минут рассмотрел дело и вынес решение об аресте. После суда меня доставили в СИЗО, где согласно процедуре, сопровождал следователь. Меня осмотрел местный врач своими масляными глазами, спросил, хорошо ли я себя чувствую, на что был послан мной в пешее нетрадиционное. Затем меня по-бырому оформили, отобрали ремень и шнурки, а когда поместили в одиночную камеру, уже вовсю был вечер.