Безусловно, как девочка, взрослевшая без отца, я имела определенные дефициты и прочее психологическое «наследство», которое я пробую с любопытством разбирать в своей душе и на последующих страницах. Но кто из нас не имел дефицитов? Даже при обоих родителях рядом. Ведь родители почти всегда не дают достаточно: нам либо слишком много чего-то, либо слишком мало. И только наша задача научиться давать себе достаточно. Одной такой задачи может хватить на всю жизнь.
Опыт отсутствия внешней фигуры отца – один из вариантов развития. Встречи с моими клиентами и друзьями, истории их жизни и очень разные отношения с их отцами – множество других жизненных вариантов. Все они легли в основу этой книги, которая, я смею надеяться, уравновесит тему яда и меда материнской любви, окажется интересной и полезной, позволит прикоснуться к важному.
Евгения Карлин, Рига, 2023–2024 гг.
И неважно, что многие из них росли без своих отцов…
– Я всегда чувствовала себя папиной дочкой. Знала: где-то он есть, думает обо мне, тоскует. В том, что он живет не со мной, виновата мама. У нее тяжелый характер, с ней сложно ужиться. Второй раз она не вышла замуж, и друзей у нее почти нет, что немудрено. О моем папе мы с ней не говорим. Разве что как-то она кинула, что человек он пропащий. Но я не верила ей и не верю. Хотя и мало знаю о нем.
– Прошло столько лет, есть ли возможность поговорить с мамой теперь, когда ты взрослая, задать те вопросы, которые ты не решалась задать раньше?
Инга пожимает плечами.
Ее отец – фигура умолчания. И мама, и бабушка Инги (теперь уже покойная, ушедшая из жизни три года назад) избегали говорить о нем. Как и любой ребенок, Инга следовала родительскому предписанию и хранила молчание, внутри же продолжало расти напряжение.
Семейная тайна – пустота. Семейная тайна вызывает тревогу. Тревога заполняет собой пустоту. Как все вытесненное, тайна помещается в тень, в бессознательное, продолжая незримо существовать, ища выхода. Симптом (физический или психологический, как нежелательное проявление) есть способ вывести напряжение. Как бы странно это ни звучало, но в определенном смысле симптом – это не проблема, а специфическое решение проблемы, которые находит семья или человек. Симптом (ссоры, измены, алкоголизм, пищевые расстройства, психосоматические болезни и др.) позволяет выйти внутреннему напряжению, обратить внимание на то, что игнорируется. В случае Инги игнорируется ее право принадлежности – право знать историю своего рождения, мочь принять и свою мать, и своего отца, говорить о них обоих свободно, без чувства вины и предательства по отношению к матери.