Пока он сидел и приходил в себя, я ещё прошёл в районе кормы, пытаясь звать снова выживших. Постучал по корпусу той самой трубой, что использовал моторист. Нужно точно знать, что никого больше нет из выживших. Спустя примерно 20 минут, стало ясно, что мы одни – кто смог выйти с m/v Alma. Времени прошло уже по ощущению минимум час, с момента как я очнулся в трюме. А светило впереди не поменяло: ни место положения, ни яркость. Я подошёл к Фаджару, присел рядом. Мы оба смотрели на почти полностью расплавленное судно. В мыслях у него, как и у меня, был уверен, тот же вопрос – что делать дальше..? Я протянул ему руку, дал понять, что отдаю уважение. Рад, что он выжил. Вдвоём это не одному. Ещё минуту помолчали, Fajar начал рассказывать как всё было.
Он упомянул: о резком крене судна, о повышающейся нереально быстро – температуре в машинном отделении. Примерно настолько же, что я ощутил в трюме. Потом произошла остановка двигателя, вспыхнул пожар и тогда он успел закрыться в Emergency steering gear. Сильный рывок в низ, крики матроса, вероятно Ано, голос которого быстро стих. Позже, всё происходило с его слов – мгновенно. Максимум секунд 20, он только успел прижаться к переборке, схватив голову руками, чтобы не повредится и скрутился в калач. Потом только несильный удар в конце, где мы сейчас и стоим. Он слышал очень сильное шипение, – вероятно это испарялась та самая вода, которая изначально пришла в большом объёме в машинное отделение и потушила вскоре пожар. Дверь с помещения рулевой машины была нагрета сильно – также приплавилась. Он пытался её открывать, возможный шанс спасти Ано. Без успеха.
После, он нашёл трубу в аварийном выходе и отгибал ей сплавленную крышку на escape, из помещения Emergency steering gear room. На этом в принципе и всё. Потом вылез, увидел меня. Дальше, после его подробного рассказа я тоже внёс ясность, что я не был на мостике в этот момент и понятия не имею как и что происходило снаружи. Про кита он тоже узнал, с трудом поверил, но проверять уже было не возможным. Теперь наша задача определиться в какую сторону пойти и что из возможно необходимого с собой он прихватил с судна. С собой в карманах у него было: отвёртка, пару ключей, изолента, зажигалка, пачка сигарет. Но без ножа. Мы достали дополнительно трос, по которому он слезал, решив, что вероятно может пригодится – просто сдёрнув с низу рывком петлю сверху и трубу длиной примерно 50 см, которую он скинул в низ до спуска. Больше ничего, в том числе для самообороны – нет. Если придётся от кого-то отбиваться – хотя бы есть труба, отвёртка тоже вполне может подойти. Я предложил ему нам здесь немного подождать в тени у судна, заодно отдохнуть. И потом, возможно, кто-то появится, а если нет, то вариант один – искать то, что поможет выжить. Спросил сигарету, Фадж достал помятую пачку LM red и мы закурили с огромным наслаждением чтобы хоть чуть расслабиться и навеять нужные решения. Когда я смотрел вверх на так называемое небо, становилось понятно – помощи можно не ждать. Мы как-будто в другом мире и всё это сон. Я упал в тень рядом с бортом накренившегося на земле судна, сделал последние тяжки до самого фильтра, потушил и растянулся во весь рост, положил рядом с собой трубу на всякий случай. Fajar тоже в метрах трёх – вытянул ноги, упёрся о борт спиной и начал в таком положении медленно кивать головой, при этом держа ещё между пальцев тлеющую сигарету – пытаясь так уснуть и что-то тихо шептав. Вероятно это молитва. Что нас ждало дальше – неизвестно было никому.