Впрочем, оказалось, что в чем-то мое платье было выше всяких похвал. Едва Ивар притянул меня к себе, по телу пробежала невольная дрожь. Меня держал в объятиях мертвец. Поднятый. Зомби! И пусть его тело было теплым, руки сильными, и мышцы, которые я временами ощущала своим животом и бедрами, крепкими, все равно было не по себе. Я даже незаметно принюхалась, опасаясь ощутить запах разложения, но от мужчины пахло свежестью и дорогим парфюмом.
– О чем задумалась, мейстерина Джасми? – спросил он внезапно.
Подняв на него глаза, я выдержала взгляд. Пусть я и выгляжу как монашка, но смущаться и краснеть ни за что не стану.
– Я думаю о том, как славно постаралась, – негромко сказала я. – Мне удалось восстановить тебя без потерь. Нигде не отходит плоть, не отслаивается кожа. Ты мыслишь ясно, значит, мозг я вернула целиком. Не знаю, был ли ты красавчиком при жизни, может, я тебя и приукрасила, но вряд ли ты станешь на меня сердиться за это – успех у дам тебе должен льстить.
Я знала, что нарываюсь. Это подтвердила злость, что зажглась в его взгляде. Но что он мне сделает здесь, посреди королевского приема? Одним взглядом я прожигаюсь плохо. Было ли это недальновидно? Однозначно. Но я злилась – и на него, такого сильного, вырвавшегося из моей петли, и на себя, такой неловкой, упустившей собственный идеальный шанс.
И тут выяснилось одно неоспоримое преимущество моего платья над всеми остальными – Ивар в очередном танцевальном развороте прижал меня к себе сильнее. Почти распластал по своему телу, затрудняя дыхание и демонстрируя силу рук-тисков. Я хватанула ртом воздух. И в то же мгновение осознала, что мой наряд – отличная защита от Ивара Черного. Будь у меня обнажена спина, что укрыло бы меня от его ладоней? Будь декольте глубже, пуговицы его сюртука впивались бы в кожу. И вряд ли было бы легче, если бы темный взгляд спускался к груди, а не сверлил зрачками глаза.
– Ты думаешь, что ты смелая, но это отчаяние, – сказал Ивар жестко. – Я не шутил, когда говорил, чтобы ты держалась подальше.
– Но это ты зачем-то пригласил меня на танец!
Он промолчал, равнодушно кружа меня в танце. И тут меня осенило. Возможно, он сам не знал, зачем это сделал! Вдруг это наша связь, та тоненькая ниточка, что осталась после ритуала, притянула его ко мне? А значит… Значит, что шанс накинуть на него петлю и правда еще есть. И все мои «не сдамся» все же имеют под собой разумную основу, а не просто ослиное упрямство того, кто не желает признавать, что проиграл.