– Джокера я не видела, – ответила я.
Не знаю, как работает дар валета. Надеюсь, этой уловки достаточно: до Приема Ивар Черный не был еще наречен Джокером, а значит, фактически я не соврала. Взгляд Валианса был прожигающим. Он чувствовал подвох, но никак не мог уловить его причину.
– Джасми… – начал он, отбрасывая церемониальную форму вежливости.
– Валианс, – выдохнула я, дурея от собственной наглости.
Мужчина моргнул в недоумении: такого он от меня не ожидал и был немного сбит с толку.
А я решила вспомнить, за что мне он нравился раньше. Молодого холостяка сильно пугают влюблённые, как кошки, девушки. Красивое лицо – гладко выбритое, не люблю бороду. Это хорошо. Губы – интересно, хорошо ли он целуется? В голове возник образ Валианса, собравшего рот в трубочку и тянущегося ко мне через стол. Э, нет, это никуда не годится. Так я не влюбленность изображу, а тошноту. Глаза. Да, точно. Глаза у него отличные. Голубые. Лучше бы были черные, как, ну, не знаю… Образ, ворвавшийся в голову был совсем некстати. Нет-нет, такие черные глаза я точно не люблю…
Контакт был утерян, и Валианс вернул себе свое самообладание.
– Джасми. – А он молодец, заднюю давать не стал. – Возможно, вы видели что-то или слышали от кого-то информацию о Джокере, способную помочь нашему с вами дому?
– Если бы вы сказали, какая информация о Джокере может помочь нашему дому, я бы могла отсортировать все, что слышала на Приеме…
– Кто хотел бы заключить с Джокером альянс?
– Я полагаю, все, даже я. Ну, если бы знала, как… – и снова ни слова вранья.
– Вы с ним танцевали, о чем вы говорили?
– Я пыталась выяснить, зачем он меня пригласил.
– И?
– Не выяснила…
– Ваш танец закончился немного… напряженно. Вы поссорились?
– Я бы не сказала. Вы не думаете, что Ивар Черный просто пригласил первую попавшуюся пику, чтобы не обидеть наш дом?
Было похоже, что Валианса что-то беспокоит. Но я была пока очень точна в формулировках, мне удавалось не говорить откровенную ложь. До следующего вопроса.
– Вы знаете что-то, о чем не знают остальные, Джасми?
Сердце встало и отказывалось начинать биться вновь. Я облизнула пересохшие губы. Зрачки Валианса расширились, а ноздри затрепетали. Он стал похож на охотничью собаку, взявшую стойку перед лежбищем кабана. Его дар вскрыл мой расклад, он видел, что я нервничаю, волнуюсь и даже испугана. Одно неверное слово отделяет меня от большой проблемы. Промолчать я не могу. И откровенно соврать тоже. Если только…