Мальчик вскрикнул и бросился в обратную сторону. В тот же миг над его головой пронёсся филин, задев крылом шапку. Но Кутыптэ этот хищник был страшен не так сильно, как зловонный шар, что катился за ним по пятам, оставляя скользкую чёрную полосу, точно жирный слизняк. На бегу мальчик слышал, как под напором этого охотника хрустит и пачкается чистый снег и гадостно хлюпает собранный в столь странную форму ком грязи. Дыхание Кутыптэ сбилось, сердце металось в груди напуганной птичкой, но он и не думал останавливаться. Вперёд! Быстрей! Вперёд! Ветки хлестали по лицу, валенки тянули к земле, а валежник выставил острия сучьев, готовый пробить насквозь. Три пластины на золотой нитке, что висели на шее Кутыптэ, чуть слышно позвякивали.
Вдруг он оступился и кубарем полетел по склону оврага. Фонарь выскочил из руки, ударился в торчавший из снега пень, вспыхнул и погас. Стало темно.
Кутыптэ лежал лицом вниз, и щёку его обжигала снежная простынь. Он слушал чьё-то жаркое дыхание да перестук дятла в груди. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Не сразу он понял, что дыхание принадлежит ему же, а вокруг полная тишина. Лес притих и замер от появления маленького и такого беспокойного гостя. Или же лес крепко спал, и как ни старался Кутыптэ его растолкать, растормошить и добудиться, сон тот был глубок и беспробуден.
Кутыптэ перевернулся на спину и посмотрел вверх, где макушки елей несмело щупали сизый сумрак ночи.
– Мышка? – шёпнул он и прислушался. – Что это было?
Ответа не последовало.
– Ты тут?
Где-то завыл волк. Вокруг был только тёмный лес, россыпь звёзд над головой и вой голодного хищника. Волк выл так тоскливо и протяжно, точно струну тянул из Кутыптэ, и вытягивал вместе с ней всю его смелость, всю решимость и тепло.
Кутыптэ поднялся, отряхнул с себя снег и поправил шапку. Затем осторожно выбрался из оврага и побрёл вдоль елей, с опаской оглядываясь. Как знать, откуда может выскочить этот чёрный шар и куда вообще идти дальше. Куда ни глянь – везде одинаковые деревья, подлесок, валежник или бурелом. А над ним свисали еловые лапы, тянулись к нему, желали коснуться, но точно робели и не дотрагивались.
Кутыптэ стянул мешок с припасами, сел под елью и прижался к стволу спиной. Из глаз покатились слёзы. Он вытирал их рукавицей, чувствуя внутри одной из них амулет Ирики. Волшебный амулет, который почему-то не помогал её найти. Мальчик подтянул к себе колени, обнял их и склонил голову. Теперь слёзы не текли по щекам, а прозрачными льдинками падали прямо в снег и прожигали в нем крохотные дырочки. Но весь снег они растопить, конечно, не могли.