– Добрый знак, мой король, – забормотал, наконец, старик, и Тит повернулся к нему. – Добрый. Вам предложат правильное, соглашайтесь. Соглашайтесь, мой король.
– Ты уверен?
– Каменные птицы, мой король. Каменные птицы.
– Что это значит? – Тит нахмурился. Болтовня старика начинала походить на горячечный бред.
– Встреча, которую вы ждете. Каменные птицы помогут. Соглашайтесь, – тихо сказал старик и протянул руку.
Тит помедлил, поглядел на дрожащие пальцы, но вложил в них склянку. Старик выпил ее мгновенно, дрожа и жадно глотая. Пара капель побежали по подбородку, и он подхватил их пальцами, размазал по губам. Плюхнулся на пол, прислонился к стене и расслабленно прикрыл глаза. Тело его постепенно расслаблялось, мышца за мышцей: ноги вытянулись, руки безвольно упали на пол, лицо посветлело, будто старик услышал что-то очень приятное, даже радостное, губы вытянулись в подобии улыбки.
Тит снова отвернулся, не желая на это смотреть, и вышел из комнаты. Он получил, что хотел, от старика теперь никакого толку, он будет в небытие несколько часов. Дурман не щадил никого. И старик не был виноват, что стал… таким. Жалким и зависимым. Никто не виноват. Это не должно было зайти так далеко. Титу просто нужен был способ совладать с ламарскими чародеями, что были в Кастельтерне, а иного способа он не придумал. В Ландрии знали толк в ядах и разного свойства напитках, но лишь слышали о магии. Заезжие чародеи порой появлялись на ярмарках, удивляли чудесами. И Кастул щедро платил за их выступления на балах. Но ничего более Тит не знал. И он не хотел власти над чародеями Андры – достаточно было просто помешать им колдовать, на время лишив разума и воли, чтобы не пришли на выручку королеве в ту решающую ночь. И чтобы потом свершить правосудие. И у него все получилось бы, как задумывалось, если бы не дракон! Как нелепо: что помогло ему победить, то же поставило эту победу под угрозу.
От этих воспоминаний всегда вспыхивали щеки и начинала гореть вся правая половина тела. Как она горела тогда, на площади, когда дракон окатил его пламенем – Клитий вытащил его из пожара, затушил пылающую одежду, отнес в замок, к лекарю. Жизнь Титу спасли, а вот тело – нет, всю правую сторону теперь покрывали уродливые шрамы. Даже лицо. “Благодарите Создателя, что глаза не пострадали”, – буркнул тогда лекарь. Тит казнил бы его за эту дерзость, да к тому моменту, когда снова смог говорить, чтобы отдать приказ, лекарь пропал.