Пришлось податься вперед и шепотом с нажимом спросить.
– Так в чем дело?
– Приспичило, сил нет терпеть.
Взрослый мужик, в кафе не мог сходить…
– Мам, ну мы идем?
– Хорошо, сынок. Пошли, – я вытерла с подбородка Клима сахарную пудру и поцеловала его в нос. Водитель вышел первый и переминаясь открыл нам дверь. Перекинув сумку через плечо, я взяла Клима за руку, и мы вышли из машины.
Поле было похоже на колыхающееся желтое море, в которое мы вдвоем занырнули и пошли вглубь, позволяя дяде уединиться. Через пару минут он присоединился к нам.
– Вот так, – наставляла я, выбирая лучший ракурс. Цветы были высокими и хотелось, чтобы снимки получились красивыми. – Берите повыше, – я передала телефон водителю.
– Внимание, сейчас вылетит птичка, – произнес он.
Звук щелкающей камеры заглушил раскатистый взрыв. Машина вспыхнула ярче солнечных бликов, а над ней поднялся столб черного едкого дыма. Нас отбросило прямо на цветы. Поплыли круги перед глазами состоящие из ярко-желтых лепестков подсолнухов с непроглядно черной сердцевиной созревших семечек. Скоро они склонятся и просыпят несобранные семена в землю, давая начало новой жизни, уступая место своему потомству, своим детям. Дети! Где Клим?!