Его тихий голос и мягкие прикосновения сделали своё дело, ощущение сахарной ломки притупилось, но не исчезло совсем. Так же как и запахи, они продолжали плясать в носоглотке, врываясь толчками в лёгкие, но грудная клетка словно адаптировалась к натиску извне, и уже не воспринимала это воздействие так бурно.
– Псы желаний не дремлют, Джи, – тихо проговорил он, словно опасаясь их появления, – если сейчас ты получишь то, что требуют твои органы чувств, ты не пройдёшь дальше, мы не пройдём дальше! Это непростое приключение, да, детка, я знаю. Признаюсь, в нём зашито не только удовольствие, но и страдание, но без этого никуда. И знаешь, когда всё закончится, ты будешь просить меня повторить это вновь!
– Ты серьёзно? – внезапно сильно развеселившись, Джи захохотала. – Шутишь?! Только не это Моха, только не я! – смех накатывал волнами, словно внутри завёлся пропеллер вызывающий щекотку в животе. – Я?! Ещё раз?! Ой нет, избавь меня! Ты решил меня уморить сегодня, сначала голодом, потом смехом!– хохотала она, не в силах остановиться, и ей казалось, что от конвульсий, сотрясающих её тело, звёзд на небе становится меньше. Не удержавшись от тряски, затрагивающей всё вокруг, звёзды падали в бассейн и яростно шипели.
– Шшшшш, – ты слышишь, – заливалась Джи, – они шипят на меня! Неужели тебе не смешно?! Что с тобой Моха?! – не унимаясь, хохотала она, – ты специально делаешь такое лицо, чтобы меня разорвало от смеха?!
Смех стих, так же внезапно, как появился, но всё тело после этой тряски словно ожило и завибрировало.
– Сейчас мы пойдём дальше,– снова вкрадчиво проговорил он, – я проведу тебя по краю пропасти, Джи, доверься мне. Ты помнишь, Эдем – то место за пределом купола, куда я веду тебя, начинается там, где кончается власть чувств. Впереди ещё три ступени. Осязание – следующее.
Стоило ему сказать об этом, как её пальцы словно размножились и обрели неизмеримое множество новых тактильных рецептаров. Её стопы как будто расчехлили языки, исследуя дно бассейна на вкус. Её кожа, точно скинув защитный покров, обнажилась перед стихией касаний. Вода в бассейне обрела особую плотность, словно жидкий шёлк. При малейшем движении она струилась по телу восхитительным каскадом ощущений. Запах, желание, голод, искушение, – всё это было сейчас сосредоточено здесь в ней и в нём – объекте её вожделения. Он сказал, что не даст ей упасть в пропасть, значит, он в силах контролировать это безумие. Хорошо, что хоть кто-то в силах, ибо её разум давно угас, а она всё больше отдавалась своим ощущениям.