Сейчас, когда Вильям смотрел на запечатанный диск, у него внутри всё переворачивалось. Лето казалось ему почти мифом – ведь он родился и вырос на Марсе, где солнце лишь тускло горит за пыльной атмосферой, а ночное небо угрюмо и неприветливо.
В городе ходили легенды об особом машинном комплексе – некоем прототипе системы терраформирования, который когда-то пытались построить первые колонисты. Большинство считало эти истории сказками для романтиков. Мол, не может быть, чтобы старая установка в заброшенных башнях реально управляла погодой. Однако некоторые, в том числе и сам Вильям, верили: в этих легендах есть искра правды.
Среди слухов о «машине погоды» особенно выделялось имя таинственного Мастера Башен. Поговаривали, что он будто бы может «запускать» погоду при помощи эмоциональных воспоминаний. Якобы установка питается психической энергией и способна создавать локальный тёплый фронт или даже осадки – пусть и на короткое время. Друзья Вильяма, например, Мари Берг, девушка из биолаборатории, только смеялись, когда он упоминал об этом. Но сам он не мог забыть, что его отец в молодости участвовал в проекте терраформирования. Перед самой смертью отец прошептал: «Всё ещё можно вернуть лето… Не отпускай эту мечту».
Однажды, когда Вильям пришёл домой после длинной смены на кислородном заводе, он обнаружил в почтовом ящике странное послание на кусочке плотной бумаги: