– Мой замполит, товарищ лейтенант.
Славян и иже с ними называли русаками. Азиатов – бабаями. Кавказцы – отдельная группа. Причём сварщик армянин Матевосян и командир отделения хлебопёков азербайджанец Рзаев считались земляками, ходили в обнимку, как то раз вместе бегали в самоволку и потом сидели на губе – в общем, не разлей вода. И это всего за три года до войны в Нагорном Карабахе!..
Но я отвлёкся. В шесть часов утра происходил подъём, и все выбегали на получасовую утреннюю зарядку. Летом – с голым торсом, зимой в хэбэ – солдатских гимнастёрках на пуговицах. Чтобы не простужать теплолюбивый личный состав, зимой она длилась минут десять – пятнадцать и включала в себя в основном пробежку, только чтоб взбодрить персонал. Зарядку проводил я сам. В двадцать два года это было нетрудно и помогало прогнать одурь ночного дежурного бдения. Мне в кабинете перед первым дежурством Стебель на пальцах показал минимальное количество упражнений (наклоны, повороты корпуса, прыжки, приседания) и сказал:
– А если что своё придумаешь, то и зашибись.
Я придумал только «мельницу»: руки в стороны, наклон вперёд и вращение корпусом хорошо прочищало мозги. Потом утренний туалет и оправка, потом я строил дневную смену и вёл её на завод, оставляя остальных на произвол судьбы, но ненадолго, ибо вскоре ночную смену должен был привести дежурный прапорщик, и всё повторялось снова. Когда смену приводил дежурный прапорщик: начальник склада, АХО, мастерской или смены, то он шёл отдыхать, но меня это не касалось. Я шёл работать, предварительно позавтракав солдатской пайкой, которую повар Халилов приносил ко мне в кабинет.
Кстати, повар – это громко сказано. Он ничего не варил, кроме чая. В его обязанности входило съездить на дежурной машине в прикреплённую часть, где была столовая, привезти 20-литровые бидоны с пайкой, разложить её по мискам, а потом помыть посуду. И так три раза в день. Правда, мытьём посуды этот борзый азер занимался редко: как правило, он умыкал из цеха какого-нибудь узбека, с которым расплачивался парой-тройкой конфет, он покупал их в городе, когда ездил за пайкой. Он и жил при заводе, оборудовав при столовой спальное место. Но претензии к Халилову было грех предъявлять: в столовой были всегда чистота и порядок, а у нас со Стеблем в холодильнике всегда стояли два пятилитровых чайника с чаем, что при адской летней жаре было просто необходимо: я за день чайник выпивал.