Вздохнув, подошла к крестьянину, благодаря которому купол напитался на ближайшие пару дней, и положила руку ему на грудь. Сердце билось, слабо, но споро.
– Жить будет, – сказала лекарю, который тихонько зашёл через чёрный вход, готовый констатировать смерть несчастного. – Уносите.
Поднялась и с выражением полнейшего безразличия пошла в свои покои. Через тот же потайной ход. Нельзя было, чтобы меня заметили. Мне не было жаль крестьянина, нет. Холод, которым я управляла, глубоко въелся в моё сердце и помогал мне не испытывать лишних эмоций. Именно благодаря ему я не роптала, когда мне сообщили, что Его Величество соизволил взять меня в жёны взамен на лекарство для сестричек. Не заламывала руки после брачной церемонии, когда служанки вели меня в его покои для проведения консумации, так как знала, что если откажусь, две души приберёт к рукам Двуликий. Не горевала из-за того, что провела ночь с тем, к кому абсолютно ничего не испытывала. Мне стало всё равно. Холод помог не чувствовать, не жалеть о том, на что согласилась ради спасения любимых.
Я стала такой не сразу. Стужа не один год подбиралась к моему сердцу и не могла в нём укорениться. Родные и близкие согревали меня своим теплом, и это не давало ей ни шанса. Ровно до тех пор, пока не случилось непоправимое.
Источник моей силы – жизненная энергия человека. Ваалу известно, что я могу преобразовать её в магию льда, и чем больше возьму, тем крепче мороз и сильнее стужа, которые я могу призвать. Но он не знает одного – больше всего тепла тело человека отдаёт не когда ты тянешь его из живой жертвы, а когда она испускает дух. Именно в момент смерти происходит огромный выброс энергии, и маг способен её захватить, наполняя свой резерв до краёв.
Откуда я это знаю? Видела такое однажды. Всего раз. Когда-то давно… я впустила в своё сердце холод. Ледяной, всепоглощающий и делающий меня безразличной ко всему. Почти ко всему.
– Явилась не запылилась, – слышу голос второй супруги Ваала, стоит мне войти в общий холл его гарема. Ирэна – голубоглазая длинноногая нимфа столь же прекрасна, сколь отвратителен её характер.
Девушка, как и все жители Северных пределов, являлась обладательницей молочно-белой кожи, мягких волос пепельного цвета и ярких голубых глаз. Она стояла у окна в лёгком облегающем платье, подставляя лицо ветру, что задувал в помещение снежинки. Всё население материка было устойчиво к низким температурам и спокойно могло обходиться без тёплой одежды даже в самый лютый мороз.