Сейчас маленький отряд людей был в относительной безопасности, и поэтому шаман облегченно вздохнул. Внезапно он вспомнил, что не принимал пищу уже двое суток. Развернув коляску, он выехал из юрты. Свет ударил по глазам, шаман долго сидел с закрытыми глазами, пытаясь привыкнуть к дневному свету, а потом он почувствовал, что его коляской кто-то управляет. Кузнец, друг детства, встревожился, увидев, что шаман сидит неподвижно, закрыв глаза ладонями. Шаман открыл глаза и улыбнулся другу. Вскоре друзья детства уже сидели в юрте матери шамана и наперегонки угощались яствами, которые выставила на низкий столик мать шамана.
– Мама, – шаман погладил себя по животу, – мой живот говорит своей маме спасибо!
– Да, госпожа, – повторил кузнец, – было очень вкусно!
– Доблесть женщины – в том, чтобы ее еда приносила радость! – улыбнулась мать шамана. – Сейчас принесут кумыс, не уходите, дождитесь, а я пойду к мужу. Посыльный сообщил, что он ждет меня в своей юрте.
– Мама, подожди, – шаман попытался встать на ноги, но тут же рухнул на подстилку. – Я хотел спросить…
Разговор с матерью подтвердил догадку шамана: и она, и ее сын Кип были из одного родового клана, что и его собственная мать. Мун приходилась родной племянницей матери шамана и была его двоюродной сестрой. Шаман вернулся в свою юрту в смятении. У него было много двоюродных братьев со стороны отца, но никогда не было сестры. Чувствуя странную ответственность за людей, которые сейчас были в беде, особенно за людей клана матери, а значит, и его клана, шаман попытался подняться со своей коляски, но тут же упал. Дело принимало серьезный оборот, шаман не знал, что его мышцы атрофировались до такой степени. Он был уверен, что когда возникнет нужда, то сможет встать. Шаман закрыл глаза и повернул голову туда, где находилась родина его матери.
Сопка, на которой укрылись люди, была близко к морю. Море пока не смогло поглотить эту сопку, но это было лишь вопросом времени. Остальные три сопки уже были под водой. Впервые в жизни шаман запаниковал. Этот молодой мужчина всегда был спокоен и уверен в себе, воины его отца уважали его, жители степи обращались к нему со своей бедой или радостью. И вот сегодня, в первый раз за всю свою жизнь, он не мог найти способ, чтобы помочь попавшим в смертельную ловушку людям.