После душа я нашел ее на том же самом месте, на стойке, и плюхнулся рядом. Сидел молча подле, пока она не прильнула ко мне, положив голову на плечо. Несколько минут прошло в тишине. Мне так сильно хотелось обнять Кэссиди, что покалывало руку, но я боялся потревожить ее и держал конечность при себе. И правильно делал. Вскоре она вздохнула и села прямо.
– Готова?
Кэссиди кивнула и, соскользнув со стойки, посмотрела на меня выжидающе.
– Обещаю, тебя ждет хороший день.
– Знаю.
Она хранила молчание до самого банка, а там сотрудник позвал ее в свой кабинет. Тогда Кэссиди вдруг вцепилась в меня и потащила с собой. Она дрожала всем телом. Я никогда не позволял себе такого, но, когда мы сели перед сотрудником банка, переплел наши с ней пальцы и улыбнулся от облегчения – Кэссиди не высвободила руку, а лишь сильнее сжала мою ладонь.
– Хмм… Кэссиди Джеймсон?
– Верно.
– Похоже, владелец счета снял все деньги на прошлой неделе.
Кэссиди побелела как полотно и сразу перестала дрожать.
– Это невозможно, – заикаясь, проговорила она. – Счет открыл мой отец. Он умер двенадцать лет назад.
Мужчина посмотрел на нее, нахмурившись. Потом начал печатать что-то на компьютере.
– Карен Джеймсон Кросс ваша мать?
– Да.
– Должно быть, она стала владельцем счета после смерти вашего отца. – Его пальцы снова забегали по клавишам. – Да, так и есть. Счета были переведены на ее имя, и она сняла деньги с обоих счетов в прошлый четверг.
– Вы можете сказать, сколько денег она сняла? – процедила Кэссиди.
– Конечно. Секунду. – Он с минуту печатал.
Я не сводил с Кэссиди глаз. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. Происходящее не укладывалось в голове.
Сотрудник банка распечатал страницу и подтолкнул ее к нам по столу. Сумма с двух счетов, которую он обвел ручкой, была под сотню тысяч.
Кэссиди выдохнула так, будто получила удар в живот, и я сжал ее руку.
– Простите, сэр, – начал я, – но это, вероятно, ошибка. Эта женщина не должна была иметь доступ к этим деньгам.
– Она ведь ваша мать, мисс Джеймсон?
Кэссиди окаменела и расширенными глазами уставилась в пол.
– Она недостойна называться матерью, – отозвался я.
– И все же она оставалась законным опекуном? – Мужчина заметно вспотел и потянулся к телефону.
Кэссиди вскочила.
– Пусть оставит их себе, – выпалила она и метнулась к двери.