Император сделал росчерк слабой рукой – и его лицо застыло, грудь больше не поднималась.
Рейнард умер.
Георг опустил голову и содрогнулся от беззвучного плача. С Императором они дружили с детства, вместе обучались и вместе отмечали все семейные торжества.
В комнату вошла сестра Императора леди Алексия – та самая женщина, предавшая его много лет назад. Она молчаливо подошла к ложу брата и утешительно положила на плечо генерала ладонь. Он услышал шуршание огненной магии и увидел, как указ в руке мёртвого Императора превращается в пепел.
– Что ты творишь?! – зарычал Георг, схватив Алексию за руки.
– Мой брат помутился разумом! Он не мог сделать тебя регентом! Что за чушь! Регентом должна быть я, его сестра!
Леди Алексия призвала стражу и приказала Скарсгарду покинуть дворец. Георг забрал детей Рейнарда, выдернув их буквально из кроватей и увёз их в своё имение.
После долгих споров о том, кто должен воспитывать детей, высший суд подавленный авторитетом Скарсгарда, оставил ему детей, но без права править страной. Временное управление легло на плечи леди Алексии и её мужа.
Жизнь генерала казалась мрачной и наполненной непрерывной борьбой. Большую часть года он проводил в вверенном ему северном округе, куда его сослала Алексия. Но ежедневно он имел связь с верными ему министрами и офицерами в столице. Для многих генерал Скарсгард оставался незыблемым авторитетом, боевым другом и преданным защитником страны.
За всеми заботами о государстве и детях друга Георгу некогда было даже думать про женщин, несмотря на нескончаемые попытки друзей просватать за него хорошеньких леди из числа своих родственниц.
Сами юные леди все поголовно его боялись из-за репутации опаснейшего тёмного мага Империи и не смели докучать, но герцогиня Вестор имела наглость вот уже два года ему писать. Они встретились мимолётно при дворе, и она стала написывать Георгу через тысячи вёрст в северный гарнизон о погоде в южном краю, о праздниках в столице, о новых мраморных бордюрах, которые решили заменить в императорском саду. Графиня Вестор была фрейлиной леди Алексии, и Георга это во многом останавливало. Однако письма леди Вестор он время от времени почитывал и очень-очень редко даже отвечал. Если девушка писала, что больна – он всегда интересовался её здоровьем и спрашивал, не нужна ли помощь его столичных лекарей. Скоро Георг стал ловить себя на мысли, что ждёт её писем с нетерпением.