Я машинально потрогал раненое плечо, которое, хоть и было обработано и перевязано, всё ещё нещадно ныло. Мысль о том, что легендарный отряд Чёрного Балса теперь принимает преступников, казалась мне абсурдной.
– С каких пор в отряд Чёрного Балса принимают преступников? —повторит я вслух, морщась от очередного приступа боли.
Суровое лицо капитана исказилось от негодования. Он отвернулся к запылённым бутылкам, словно ища в них ответ, прежде чем заговорить.
– Наёмники уходят из Кифии, мы больше не нужны здесь. Наш контракт закончился на прошлой неделе, и лорд Ансвил приказал нам покинуть страну, – он сделал паузу, сжав массивные кулаки. – Под моим началом четыреста шестьдесят бойцов. Для заключения контракта с другим правителем мне нужно не меньше чем пять сотен воинов. Я набираю недостающих людей из числа тебе подобных: хороших бойцов, но, как и мы теперь, здесь неугодных. Теперь иди, тебе пора познакомиться с братьями по оружию.
Я почесал затылок, пытаясь осмыслить услышанное. За годы, проведённые в высших придворных кругах (спасибо моим знатным любовницам), я научился читать между строк. В королевстве явно затевалось что-то серьёзное. Король Роэн с многотысячной армией отбыл к союзникам, оставив в столице лишь несколько сот гвардейцев и немногочисленные отряды городской стражи. А теперь последнюю значительную силу после гвардии – наёмников – выдавливают не только из столицы, но и из страны.
В этой неразберихе я отчётливо видел коварную физиономию брата короля, лорда Ансвила. Все признаки указывали на подготовку захвата власти. И зная наместника, я ни секунды не сомневался в его способности осуществить переворот.
«Что мне за дело до того, что один король сменит другого?» – подумал я, выходя из кабинета. В конце концов, учитывая альтернативы, я действительно легко отделался. Улыбнувшись этой мысли, я направился в казарму знакомиться с новыми собратьями по оружию.
Казарма встретила меня грязью и гулом голосов. Около трёх десятков новобранцев собрались здесь, и такой разношёрстной компании мне ещё видеть не доводилось. Кифийцы и генейцы – это ещё куда ни шло, но здесь были и темнокожие гиганты-копейщики из пиратского клана с края Серого континента, и рыжеволосые маронги со своими неизменными двуручными топорами, способными развалить человека пополам одним ударом. В углу примостился неуклюжий толстяк-гиртиец, прижимавший к себе огромную булаву так, словно это была его возлюбленная. А у дальней стены, держась особняком от галдящей толпы, стоял высокий смуглый сутрамец, чьё тело покрывали замысловатые татуировки.