Иван с Анастасией находясь в купольной клетке, продолжали путь, цель которого знали лишь эти дикие люди и понятно, что ничего хорошего, после прибытия в их логово, не предвещалось. Гладков, после оглушающего удара, пришёл в себя, помотал головой, чувствуя боль в районе правой скулы и заметил, как внимательно за ними наблюдают две пары огромных глаз. Взгляд этих жёлтых очей, словно подсвеченный, внутренним излучением, был грустным и очень умным. Они молча сидели и смотрели друг на друга, пока Настя не прикоснулась к изящной руке девочки и не сказала: – Скажи, как тебя зовут? Девочка, глаза, которой наполнились слезами ответила, похожими на разговор их пленителей, языком, только намного легче, певуче, и с её уст, эти звуки уже напоминали отдельные слова. Женщина тоже что -то промолвила, слегка расширив и без того огромные глаза, и успокаивая подростка, обняла её за плечи. У них была только вода, в глиняном, круглом сосуде, который женщина протянула Насте, выражая тем самым свою благосклонность и сочувствие. Они пытались понять друг друга, разговаривая на абсолютно разных языках и дело даже не в речи, а скорей в чуждых звуках и произношении, сложных для слуха представителей разных земных цивилизаций. Женщина и девочка, обладая внеземной внешностью, разительно отличались от этих грубых, с виду неуклюжих и невероятно сильных всадников. Телосложение, осанка, слова и движения, словно сотканные из прозрачных солнечных нитей, были плавными, нежными и притягательными. Потом снова пошёл дождь, но в отличие от ночного, тёплый и кратковременный, чтобы уступить место солнцу, которое уже начинало клониться к закату. Ужасно хотелось есть, но о пленниках никто не вспоминал и было непонятно чем и когда питаются дикари, которые ни на минуту не останавливаясь, продолжали свой путь. Всё вокруг постепенно тонуло в сумерках и вдруг, неожиданно, раздался отрывистый возглас, который, скорей всего, отдал приказ для ночного привала. Кавалькада шумно остановилась, чёрные люди спрыгивали со своих ужасных тетраподов, снимали подстилки из толстого материала, служившие им сёдлами и звери тут же, направлялись к водопою, чтобы утолить дневную жажду, сопровождая процесс, жадным фырканьем. Потом им насыпали корма из мешков, находящихся в телеги, чтобы" лошади", с громким чавканьем, утолили свой голод. Пленники, оставаясь голодными, наблюдали как насыщаются и отдыхают эти огромные и по всему недалёкие по своему умственному развитию дикари. Что они ели и пили было непонятно, но разведённый костёр, неизвестно как добытый и запас жаренного мяса, говорил о том, что пищу всё же они употребляют в приготовленном виде. Воины что-то бурно обсуждали, выкрикивая обрывки мычащих и каркающих "слов" и даже смеялись, издавая при этом звук похожий на хрип подавившегося человека вперемешку с криком ворона. Такую неприятную картину, пришлось наблюдать невольным зрителям и можно только догадываться, что творилось на душе и какие мысли витали у молодых людей из других времён. Их так и не покормили, и вообще, на пленников не обращали никакого внимания, только один из представителей бессердечного племени, проходя мимо, остановился, повернулся к ним и вынув свое устройство самца демонстративно помочился, издавая при этом рычащий смех.