Постреволюционные годы были крайне тяжелыми и для памятников, и для людей. Как вспоминала Маргарита Сабашникова, она, рожденная в довольно состоятельной купеческой семье, не всегда знала, где она будет ночевать и что будет есть. Тем более поразительно, что люди думали не только о хлебе насущном. Революция вызвала к жизни яркие явления культуры, чему немало примеров в этой книге. Удивительно, но в 1922 г. в России отпраздновали 100-летие египтологии, отсчитываемое с даты дешифровки древнеегипетских иероглифов французским ученым Жаном-Франсуа Шампольоном (сентябрь 1822 г.) – этому в книге посвящен специальный очерк. Интересным начинанием был Музей-Институт Классического Востока, созданный одним из главных героев нашего повествования и весьма противоречивой личностью, Владимиром Михайловичем Викентьевым (1882–1960). Одаренный художественно, он страстно увлекался учением австрийского теософа и мистика Рудольфа Штейнера и в кругу его русских почитателей познакомился с людьми, игравшими важную роль в духовной жизни России 1910–1920-х гг. Многие из них составят славу культурного феномена, обозначаемого как Серебряный век. Посему Глава 1 посвящена биографии Викентьева, а Глава 2 – его детищу, МИКВ, причем, не всегда можно отделить хронику жизни от планов и результатов деятельности. Абсолютно равнодушный к революционным идеям, Викентьев тонко уловил веяния нового времени и овладел необходимой терминологией. Он мог сделать карьеру при советской власти, но скорее рано, чем поздно, ему бы припомнили его антропософское прошлое и вряд ли судьба подарила бы ему на родине те 77 лет, которые он прожил, уехав в 1922 г. в командировку за границу и решив остаться в Каире в 1926 г., где преподавал египтологию в университете до своей кончины в 1960 г.
Столь много места этому человеку уделено в книге не только потому, что он практически был вычеркнут из истории отечественной науки, а потому, что он с феноменальным упорством пытался заполучить в свое ведение, для своего Музея-Института, все древневосточные коллекции Москвы и не только, и в этом отношении ему многое удалось. Поэтому изучение документов МИКВ раскрывает некоторые страницы истории отдельных памятников и коллекций, что важно для их дальнейшего исследования. Отдельный экскурс посвящен истории московских литературных папирусов, отданных на реставрацию в Берлин и все-таки вернувшихся в Москву, что в наше время похоже на чудо, если учесть сколько лет они «путешествовали» и какие это были годы.