15 октября в Москве осадное положение объявили.
Нескончаемые потоки эвакуированных наблюдались.
В отчаянии люди с родных, насиженных мест уходили.
Госкомобороны, Ставка, Генштаб в столице остались.
Советским командованием тяжкое осложнение ощущалось.
Западный фронт за счёт резерва пополнился.
Московское воинство за каждую пядь земли сражалось.
Создался сплошной фронт обороны. Враг опомнился.
Усилением налёта авиации фашисты в небе отмечались.
Неустанно немцы ночными бомбёжками стращали.
К городу лишь одиночные самолёты прорывались.
Русские бомбардировщики и зенитчики их огнём встречали.
Аэростаты, натягивающие сети и тросы в воздух поднимали.
Немецкие самолёты подстерегала в московском небе ловушка.
Проникновение в район столицы русские воины охраняли.
Немецкие асы сознавали – война с русскими не пирушка.
Трудно нашей авиации в начале войны приходилось.
Захватчики в технике и боевом опыте превосходили.
Вражеское войско захватить Москву стремилось.
Советские лётчики гнать врага мужество находили.
* * *
На весь мир имя Виктора Талалихина прозвучало.
Ночной таран – расчёт, отвага, самообладание.
Готовность к самопожертвованию, верность идеалам,
Которые для врага сплошное недопонимание.
Виктор Талалихин боевое задание выполнял:
Немецкого бомбардировщика в небе перехватил.
Вражеского «Хейнкеля» высоко в облаках догнал.
Боеприпасы кончились… но он его повредил.
Виктор решил самолёт врага уничтожить.
Немецкий бортовой стрелок его в руку ранил.
Талалихину удалось силой воли дух умножить:
С блеском вражеский самолёт протаранил.
Вся жизнь перед глазами ярко предстала:
Детство, юность, работа, заветная мечта.
Мечта его на истребителе в небе летала.
Фортуна так распорядилась неспроста!
После столкновения герою удалось
Прыгнуть с парашютом и достичь земли.
Существо его в рубашке родилось:
После тарана пилоты выжить не могли.
Он на карту собственную жизнь поставил.
Удар машины на самолёт врага обрушил.
Таран ночной воздушный – бой без правил.
Ненависть к врагу этот поступок внушил!
В то утро яростный бой достиг накала.
Рой фашистских самолётов в небе кружил.
Одна из очередей в машину Талалихина попала.
Виктор один самолёт сбил, другой – подбил.
Но его машина потеряла управление и упала.
Душа легендарного лётчика бой продолжала.
С горечью московская земля останки провожала.
На Новодевичьем кладбище салютовала!