Доклад Розенберга вызвал одобрительную реакцию. Геббельс, уловив настроение фюрера, выразил готовность развернуть на восточных территориях мощную пропагандистскую кампанию. Гиммлер поддержал тезис об исторической неспособности русских к государственному строительству.
– Этот низкокачественный человеческий материал сегодня так же не способен поддерживать порядок, как не был способен 700 или 800 лет назад, когда эти люди призывали варягов, когда они приглашали Рюрика, – произнес он, холодно поблескивая стеклами очков. – Поэтому нам надо быть готовыми к необходимости массовой депортации непригодного для наших целей населения новых территорий, а также полной ликвидации евреев и всех слоев, отравленных коммунистической пропагандой.
Подводя итоги обсуждения, Гитлер заявил:
– Итак, мы должны разрезать территорию этого громадного пирога таким образом, чтобы суметь, во-первых, господствовать над ней, во-вторых, управлять ею, в-третьих, эксплуатировать ее. После того как мы оккупируем европейскую часть России, ее азиатскую часть мы разделим на несколько безобидных крестьянских республик. Слова «русское», «Россия» в дальнейшем необходимо навсегда уничтожить и запретить их употребление, заменив терминами «московское» и «Московия».
Закрывая совещание, Гитлер объявил о создании Имперского министерства оккупированных восточных территорий во главе с Альфредом Розенбергом.
1.
Апрель в Берлине – самое лучшее время. Серый, мрачноватый город молодеет и расцветает. Воздух прозрачен и свеж, небо лазурное, деревья в парках уже покрылись густой листвой, в которой прячутся певчие дрозды. И хотя где-то идет война, Берлин совсем не кажется военным городом. Люди мирно гуляют по Унтер-ден-Линден, не догадываясь, сколь мало у столицы Третьего рейха осталось этих почти мирных дней.
В один из таких солнечных дней по Унтер-ден-Линден шел высокий мужчина средних лет. Георг Оттонович Крузенштерн приходился внучатым племянником знаменитому мореплавателю Ивану Федоровичу Крузенштерну, совершившему первую русскую «кругосветку». Родившись в Санкт-Петербурге, юный Георг воевал против большевиков в эстонском корпусе Белой армии, а затем осел в Риге, где в Домском соборе был погребен его знаменитый прадед. Здесь он увлекся историей балтийских немцев, получив звание профессора истории и генеалогии. Репатриировавшись в Германию, добавил к своей фамилии приставку «фон» и вступил в НСДАП.