3 июля по радио прозвучала долгожданная речь Сталина. Тамару поразило, что она начиналась словами «Братья и сестры». Так священник обращается к пастве. Вождь говорил кратко, но каждое его слово проникало в самую душу, а когда Сталин произнес: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!», Тамара всем сердцем поверила, что так оно и будет.
По ночам Тамара дежурила в музее, днем водила экскурсии для красноармейцев. Говорила, что Новгород не удалось захватить ни хану Батыю, ни немецким псам-рыцарям, ни Наполеону, не удастся и Гитлеру. Красноармейцы слушали внимательно, улыбались симпатичной девушке-экскурсоводу.
Когда объявили об отправке горожан на оборонительные работы, Тамара вызвалась добровольно. Пригородный поезд доставил их до какого-то полустанка. По пыльной дороге, сколько хватало глаз, тянулись толпы людей. Всех мучила жажда. Наконец добрались до того места, где предстояло выкопать противотанковый ров и сделать насыпь. Иссушенная земля была как камень, приходилось разбивать ее ломами и топорами. Ходили слухи, что немцы уже где-то рядом. Спали под открытым небом. С питанием было плохо, давали 200–300 граммов хлеба в день, и только на третьи сутки привезли селедку и сахар. Но никто не жаловался. Душными ночами вспоминали, как жили до войны, тихо пели песни.
2.
Не успела Тамара вернуться в Новгород, как позвонил из Ленинграда Сергей, ее жених. Сказал, что записался добровольцем и хочет увидеться перед отправкой на фронт. С работы Тамару долго не отпускали, а когда она смогла вырваться в Ленинград, то Сергея уже не застала. Его мать сказала, что сын убыл к месту расположения только вчера и просил передать, что напишет ей при первой возможности. Они долго сидели в его комнате, мать Сергея называла ее доченькой и показывала детские фотографии сына.
На следующий день Тамара отправилась на Московский вокзал и, отстояв огромную, нервную очередь, купила билет до Старой Руссы. Перрон был заполнен ленинградскими детьми, отправлявшимися в эвакуацию с другого пути. День был жаркий, и дети были одеты в трусы и белые рубашки с красными галстуками, словно перед отправкой в пионерлагерь. Оживленные физиономии ребятишек резко контрастировали с тревожными лицами провожающих их матерей и бабушек.
…В вагоне было душно. Тамара вышла в тамбур. Глядя на проплывающие мимо пригороды Ленинграда, она вспоминала свидания с женихом. Обычно они встречались у решетки институтской ограды. Сергей вручал ей маленький букетик цветов, брал за руку, и они бродили по улицам и набережным, не замечая, что на город уже легла сумеречная дымка. Потом он ждал, когда зажжется свет в ее окне, она махала ему рукой и смотрела, как исчезает во тьме его силуэт.